часто веселей стиха гримасы.
***
Жарко. Я,
ногами шаркая,
бреду
в усталостном бреду.
В одном ряду
со мной весь люд земной.
И солнечный кларнет
жжет в такт ногам,
но как фотону нет
покоя нам.
***
А солнце всадником
на спину гор забралось,
как после боя приоткрыв забрало.
***
На звезды глянешь:
раз-два и обчелся,
а на земле – огней многоточие,
как будто горящим сердцем прошелся
по каждому дому и улице к ночи я.
***
Стоит туман
о землю опершись.
***
Назидание
Кто б ни был ты, рабочий иль поэт,
тебя ничто не может не касаться.
Твоею сутью станет пусть завет:
сначала – быть,
потом – казаться.
***
Многомиллионным массам
не до Хлебникова и иже с ним.
Ее пятикнижием
служит ностальгия о мясе,
об ордере на собственное жилище,
о зарплате,
которой всегда не хватает.
Огонь каждодневных зевот
бьется о душ пепелище,
и в холоде вечных забот
прозрачность и призрачность тает.
***
Пусть я не стану идолом ничьим,
в энциклопедии
мне место не найдется,
но я в грядущем буду различим
тем, что о нем
сегодня сердце бьется.
***
Я не убит,
а выращен войной,
и с молоком,
не столь уж, правда, частым,
впитал в себя,
что небо надо мной
без крика «воздух»
называют счастьем.
***
Мы скованны привычками – тюрьмой
для нашего порывистого нрава,
не ходим равномерно по прямой -
бросаемся налево и направо.
***
Белое – черное,
черное – белое,
заледенелое
и обгорелое -
надвое расчерченное.
В этой картине
я – посредине.
***
Жизнь – не стойло.
Наличность перебирая,
в ожидании рая
под брюхом скребя,
жить бы не стоило.
Сумей
себя родить как Личность,
не увлекаемую бытия течением,
а живущую – с увлечением.
***
Я – многокоординатен.
Порывистое «Нате!»
и виолончелизм Петрарки,
чарку старки -
и в постель.
Пастель смирения
и яркость Первомая -
все принимаю,
все – мои измерения.
И только одно
не найдет места
в моей груди,
это – остановиться на полпути.
***
Работать – чтобы есть,
а есть – чтобы трудиться.
Коль цель такая