На самом деле эта зависть и безнадёжность не такие уж разрушительные, так поколупать немного. Но они есть.
И текст этот с трудом пишется.
И напишу-ка я лучше снова про тех черепах. Они такие большие, что на них вполне может поместиться большой глобус, а на некоторых – даже очень большой. И, может быть, одна из черепах везёт на себе глобус, на котором я могу импровизировать. Музыка, плейбек и стихотворные турниры.
Настоящий живой текст про смысл жизни
Я пытаюсь вспомнить, в какой момент мне этот самый смысл жизни потребовался. Ну, то есть я помню, когда приглашение поговорить об этом вызвало у меня кучу недоумения, мне было около восемнадцати. Значит, до восемнадцати я об этом уже думала и даже что-то надумала.
Сейчас мне кажется, что я много раз возвращалась к этому вопросу и надумывала приблизительно одно и то же. Или не надумывала, а слышала от других. Но слышала от других то же самое, что и придумывалось мне.
Сначала предполагала, что напишу лонгрид про то, что в разные периоды жизни смысл жизни оказывается разным. Какую-то высокомудрую мутотень со ссылками на Франкла, рассказами про жизненные кризисы и про социальные конструкции. Но нет. Не написалось. Потому что, перебирая свою историю смысла жизни, я обнаружила, что ответ всегда один. Именно поэтому мне интересен не сам по себе ответ. Интересен вопрос. В какие моменты его важно задать, и в какие моменты необходимо услышать ответ.
Мне кажется, что у меня такой вопрос возникает, когда я живу не своей жизнью. Вроде бы всё хорошо, но моя чужая жизнь мгновенно теряет всяческую осмысленность. Зато возникают идеи о долге, необходимости, о служении и о других людях. Я живу ради чего-то, я живу для кого-то. Мои интересы и потребности перестают иметь хоть какое-то значение перед значимостью высшей цели. Мои действия влияют на других людей, они (действия) могут расстроить или вызвать неудовольствие, и этих других людей становится слишком много, а возможность не понравиться им становится пугающей. Забываю, что я – живой человек, и могу совершать ошибки. Каждая ошибка становится поводом для длительных самобичеваний. В эти же периоды вспоминаются другие периоды жизни под эгидой других высших целей, и на меня набрасываются воспоминания, что я не достигла ни одной. И, кроме высшей цели, дёргающей неповоротливого носорога, который прежде был мной, за ошейник, появляется ещё и членский билет клуба анонимных неудачников.
Настя Сойка
Может быть, поэтому так боюсь использования стандартных мотивационных схем. Как только у меня появляется миссия или призвание – всё. Я попадаю в мир, где за меня что-то решено, а должна эти решения претворять в жизнь. Сеять разумное, доброе, вечное,