Начальник наш, для придания ему особого блеска, пригласил художников из Махачкалы и, вероятно, желая положиться на коллективный разум, созвал для обсуждения их предложений своих искусствоведов в лице инженерно-технического персонала.
Идея художников была проста, как квадрат Малевича, – покрыть громадное пространство стен клуба от пола до потолка росписями на темы народной жизни и вдобавок обвесить их же чеканками на ту же тему.
Оплата шла на квадратные метры, которые оценивались очень даже и, в конечном счёте, труды мастеров кисти и чекана должны были обойтись предприятию чуть ли не во столько же, во сколько и строительство самого клуба.
Возможно, предлагаемые картины могли бы затмить Рафаэля, но клуб – не храм, а начальник автоколонны – не Папа Сикст.
Мне было очевидно, что с первыми же посетителями, росписи начнут обогащаться надписями типа «я здесь был», а через год…
И вообще все эти слащавые картины показались мне чепухой, не имевшими никакого отношения к функциям этого заведения.
На следующий день, набравшись наглости, я зашёл к начальнику и сказал ему, что могу отделать помещение за сумму во много раз меньшую и совсем по другому.
Мало того, если результат ему не понравится, то может вообще не платить.
Уж не помню, какое при этом у него было выражение лица, но, в конечном итоге, через несколько дней показал ему эскизы и получил согласие.
Если учесть, что я не имел никакого художественного образования и никогда ничем подобным не занимался, он, конечно, сильно рисковал своим клубом.
Взяв отпуск, уже положенный мне с начала трудовой деятельности, а потом ещё месяц – полтора без содержания, я принялся за дело. Начальника во время работы старался к клубу не подпускать, когда же, по завершению пригласил, то он, обозрев всё, изрёк что-то вроде «плевал я на любую проверку, которая скажет, что не на то потратил деньги» и честно выплатил обещанное.
Однако, всё рассказанное не история, а предыстория. История же вот какая:
В автоколонне был таксист, о котором я случайно узнал, что он сын кумухского кузнеца, иногда упоминавшегося в воспоминаниях моего уже умершего деда Иман-Али.
(Дед был прекрасным рассказчиком, много чего видел и знал и мы детьми по вечерам обожали слушать его истории.)
После этого я стал реагировать на водителя чуть ли не как на близкого родственника, хотя он не был даже дальним.
Дела у него шли не особо, несколько раз его даже отстраняли от работы за грубые нарушения дисциплины и мне пришлось хлопотать за него.
Так вот, именно в очередной период его вынужденного простоя я и предложил ему поработать со мной.
Работы было много. Я вкалывал без выходных, «как папа Карло». На помощь, в свободное время по воскресениям, приходил брат, а напарник