Увидев впервые Таню на каком-то светском мероприятии, где она сидела «между двух тёток у колонны, не замечаема никем», генерал, что называется, обалдел и уже не сводил с неё глаз (недаром же они всё-таки родственники с Евгением). Татьяна, конечно, не была влюблена в него. Но… видимо, этот человек её чем-то к себе расположил, в отличие от прежних ухажёров (Буянова, Пыхтина и Петушкова). «Неосторожно, быть может, поступила я. Меня с слезами заклинаний молила мать. Для бедной Тани все были жребии равны. Я вышла замуж…» – говорит Татьяна Евгению в конце романа. Возможно, она тут больше оправдывается сама перед собой, да и Онегина щадит. Не совсем были равны для неё все жребии… Вряд ли Татьяна связала бы свою жизнь с человеком, с которым у неё бы не было никакого созвучия. А здесь это созвучие, видимо, было. Помните маленькую деталь на балу, уже в Петербурге: «Затем к супругу обратила усталый взгляд, скользнула вон…». Люди понимают друг друга без слов – это о многом говорит.
У меня сложилось впечатление, что муж дал ей неизмеримо больше, чем богатство, знатность и положение в обществе: он дал ей душевную опору, уверенность в себе, ощущение своей необходимости на свете. И то сказать – этот человек появился в жизни Тани как раз в самую ненастную пору её жизни, когда она, выдернутая из своей деревни в чужую Москву, в постылый свет, чувствовала себя совсем потерянной. Уж не он ли явился ей в первый раз всё в той же «Матрице» в образе косматого мишки, который по-рыцарски протянул ей лапу через ручей? По габаритам подходит…
Вот теперь, хоть и не люблю я полемики, придётся немного поспорить с Виссарионом Григорьевичем Белинским, с которым раньше я была согласна во всём, да и сейчас согласна во многом. Выписываю дословно соответствующие куски из работы В. Г. Белинского «Сочинения Александра Пушкина. Статья девятая»:
«Теперь перейдём прямо к объяснению Татьяны с Онегиным. … В этом объяснении высказалось всё, что составляет сущность русской женщины с глубокою натурою, развитою обществом, – всё: и пламенная страсть, и задушевность простого, искреннего чувства, и чистота, и святость наивных движений благородной натуры, и резонёрство,