– Констанция!
– Чего тебе?
– Что это ты, контрольную на двойку написала? Позор!
– Отстань!
– А знаешь, куда я иду?
– Все равно.
– А я иду домой, а ты остаешься здесь, решать математику.
– Иди скорей домой или я убью тебя, – сквозь зубы процедила Констанция, уже взбешенная этим краснолицым ботаником.
– Ты на двойку или тройку написала работу?
– На двойку, – со стыдом ответила девочка, она терпеть не могла неудач из-за стремительного погружения в себя, разрушая себя изнутри: самокритичности мог бы любой позавидовать.
– Как можно было написать эту контрольную на два? Неужели ты такая глупая? Глупая, абсолютно без мозгов, – этот беспардонный после данного заявления мог ловко назвать себя самоубийцей.
И тут Констанция вышла из себя: она подорвалась, и в миг ее кулак поцеловал глаз этого задиры.
– Ирина Валерьевна, помогите! Она ударила меня, ударила! – глупый мальчишка прикрывал свое лицо правой рукой.
– Констанция, я не могу поверить! – раздалось на весь класс. Все оставшиеся ошарашено смотрели на инцидент, выпучив глаза и боясь вымолвить хоть словечко.
В тот момент девочка тоже не могла поверить, но только в то, что впервые за два года ее натура хулиганки была вскрыта из этих простыней невинности.
– Неужели это возможно? Да как ты посмела ударить его? Ты находишь это нормальным? – взбешенная учительница яростно надвигалась в сторону рыжеволосой.
– Ирина Валерьевна, это он виноват, – вдруг из-за их спин вырвался голос другого мальчишки, лучшего друга забияки, которому всегда нравилась эта буйная близняшка, но не менее, чем ее сестра, – он ее обидел, обозвал, а Констанция только ответила.
– Ах, ты негодник! Почему ты соврал? Живо отправляйся домой, чтобы я тебя не видела! – женщина мгновенно поверила защитнику: способности мальчишки приводили ее в шок, он был лучшим в классе и, возможно, не только в своем, но и в более старших. Ирина Валерьевна, как самый натуральный токсичный человек, давила на этого задиру, как умела, и тот в слезах убежал из класса.
«Как девчонка!» – раздался голос в голове Констанции, а сама она улыбнулась тихонечко своему спасителю и поблагодарила.
Вечером, плача в трубку телефона, с другого конца залетали в ухо Констанции