Покорно иду, мотая головой вокруг себя от любопытства. Вот где, значит, живет наш Великий.
– У тебя не получится, если ты так и будешь стоять столбом, глядя на то, как я разваливаю твою защиту!!! Шах!!! Очнись уже. Через несколько недель твой брат пойдет в военную Академию Императора. И поверь, он даст тебе сто очков форы и выиграет у тебя!!!
Слова о брате возмутили меня.
– Я не собираюсь против него воевать. Ищите другой аргумент, чтобы простимулировать моё внимание.
И вот так каждый раз. Устало смотрю на то, как Шая с недоумением смотрит на входящего Анику. Тот привычно спрашивает:
– Ну что, как успехи?
Пожимаю плечами.
– Не знаю я, о чем мне пытается сказать Шая. Он только ругается.
Анику вновь смеется и уходит из нашего шатра. Шая идет за ним вслед, и я остаюсь один. Они опять там переговариваются, и меня отпускают до вечера.
Я уже месяц живу у них, Замок Анику огромен, и я поначалу даже заблудился в нём, пока мне не показали дорогу к выходу. И теперь я хожу одной и той же дорогой, никуда не сворачивая, чтобы не заблудиться. И сейчас с огорчением я вышел из шатра, дав им время, чтобы они ушли к себе.
Погода была солнечной. Конечно, в каникулы-то для всех светит солнышко, и вообще всё удается, а у меня всё плохо. Я учил новый язык каждое утро и уже переводил текст по словарю, хотя и с трудом. Как мне сказали, это язык щитов, и я должен в нем разбираться так, словно я с ним родился. Они не шутили. На третью неделю своего здесь обитания я смог более или менее сносно понимать смысл того, что читал, но вот с речью была проблема. И Анику применил ко мне метод кнута и пряника. Он был злым учителем и подолгу ругал меня в своей манере с улыбкой и по-доброму, вроде бы, а Шая с жалостью давал мне кучу поблажек и возможность отлынивать от изучения языка.
Ну и, как по нотам, через два часа меня вызвал через слуг наш Великий, и я, волоча ноги и злясь, наверное, на себя больше от беспомощности своей, чем на него, пошел к пруду. Как я уже говорил, замок у Анику был огромен. Я пока и сам не разобрался, что и как здесь, всё времени не было, я очень боялся заблудиться. А ещё я скучал, очень скучал по брату. Тоска о нем меня разъедала каждый день. Я ревниво думал о том, с кем он делит свою постель. С кем он сейчас общается.
Когда я жил дома, к нам от других соседей приходил постоянно огромный бугай Сенар, он ловил мои взгляды и подолгу ждал меня у пруда, где я рисовал. Интересно, он приходит сейчас или нет. Я только недавно начал понимать те недомолвки о нас. А ведь мне было с ним очень интересно. Но брат запретил ему приходить и даже как-то сорвался на нем, хотя тот и был старше его на три года, но Рантий легко избил его и ещё потом гнал как животное за ворота нашего замка. Сейчас я понимаю, как тому было горько и обидно. Но все равно боль от расставания точила меня изнутри каждый день, мне не хватало брата очень сильно, я привык к нему.
– Шах, о чем опять ты задумался?
Я торопливо спрятал альбом с нарисованным на холсте обнаженным Рантием.
– Это