Будучи семилетним ребенком, Фаина целую неделю училась ездить на велосипеде, в то время как ее сверстники и даже дети помладше справлялись с задачей с раздражающей непринужденностью. Выстоять на одной ноге она не могла и десяти секунд, зато споткнуться и упасть умела даже без причины. Всегда спокойнее, если под рукой мебель и стены. Особенно сейчас, когда начались приступы.
Девушку укачивало в любом транспорте, кроме, пожалуй, электричек. Усугубить и без того неприятный процесс можно было чтением или продолжительным рассматриванием экрана телефона: тошнота подступала еще более настойчиво. Фаина завидовала остальным пассажирам, которые приятно проводили время в плену гаджетов, пока ей приходилось всю дорогу пялиться, словно зомби, на обивку кресел или мелкие трещины в стекле, да и то без гарантии избежать неприятных ощущений.
И вот, едва во рту накопилось чрезмерно тягучей слюны с привкусом ржавого железа, пришлось прервать свое головокружительное занятие. Пытаясь найти в плотной человеческой массе более приятный объект для созерцания, Фаина напоролась на пару буравящих глаз и мелко вздрогнула. Она не сразу их узнала, эти тяжелые свинцовые угли, что умеют нагнать мурашек своей бесстрастностью. Тошноту как рукой сняло, зато на лбу и шее выступила испарина, руки покрылись гусиной кожей.
Фаина отвернулась, услышав, как хрустнул шейный позвонок. Она намеревалась весь оставшийся путь не поворачивать головы в ту сторону, а глядеть на дорогу, даже если будет одолевать нестерпимая тошнота. Лишь бы не встречаться взглядом с тем, кто лицемерно притаился в толпе обычных горожан и наблюдал за нею исподтишка.
«Волк в овечьей шкуре. Страшно представить, как долго он наблюдал за моей прострацией, пока я ловила фрактальные приходы».
Поток мыслей раскрошил привычную колею и выплеснулся в иное русло, меняя его форму. Нельзя было не думать о Яне, кожей ощущая, что он находится рядом, едет с тобой в одном автобусе среди десятков ни о чем не подозревающих людей, которые просто спешат домой и ни на кого не обращают внимания. Вот он, сидит в паре метров от тебя. Молчит. И неотрывно смотрит, презрев правила вежливости и приличия.
С ним что-то не в порядке. Это не вызывает никаких сомнений. Там, где появляется он, происходят необъяснимые вещи. И никому, кроме Фаины, нет до этого дела. Может, она и параноик, но не настолько слепа, чтобы упускать из виду череду подозрительных совпадений, начавшихся аккурат с заселением Яна. И не имеет смысла кому-либо