Крики. Нет, это не галлюцинация. Я правда слышу чей-то приглушенный крик, полный отчаяния. И это женский голос. Кому-то необходима помощь!
Не раздумывая, Кетрин набросила на плечи лёгкую куртку с капюшоном, спрятала волосы, которые как огонь маячили в темноте, намереваясь привлечь к себе внимание. Она двинулась на звук, выйдя из палатки и направившись по дороге мимо других временных жилищ. На шее на шнурке болталась камера, которую Кетрин попросту забыла снять. Она медленно приближалась к источнику звука, – крик и хриплые стоны стали громче. К ним примешивались выкрики и смешки мужчин. Постепенно в сознании Кетрин нарисовалась картина того, что ей предстоит увидеть. По спине пробежал холодок, желудок сжался от нехорошего предчувствия.
В темноте, на расстоянии метров 10, глаза различили кучку солдат. Кетрин бесшумно подошла ближе, и тут увидела всё. Она судорожно закрыла рот рукой, чтобы не закричать от ужаса и отвращения. В центре круга из солдат на четвереньках стояла голая женщина арабской внешности, явно местная. Её пытались насиловать сразу трое: один в рот, другой традиционным способом, третий – рукой в задний проход. Остальные солдаты весело улюлюкали и выкрикивали непристойности, подбадривая насильников. В воздухе витал крепкий запах спиртного. Ничего более омерзительного и жестокого Кетрин не видела за всю свою жизнь… Женщина уже не могла активно сопротивляться, лишь глухо рычала и плакала.
Кетрин потеряла дар речи. К горлу подступило содержимое желудка, отбежав на пару шагов, её вырвало. Она наспех вытерла рот рукавом и бросилась на помощь несчастной, готовая разорвать этих ублюдков на куски! Внезапно кто-то зажал ей рот, сгрёб её в охапку и оттащил в сторону: «Нет, мисс Коулби, пожалуйста, не встревайте!»
Кетрин отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться: «Нет, отпусти, Джеймс! Я убью этих пьяных выродков!».
Джеймс оттащил её довольно далеко, и встряхнул за плечи, неожиданно став взрослым и серьёзным.
– Это пленница, её поймали сегодня на шпионаже. Она перерезала горло нашему дежурному! Вы ей уже ничем не поможете. Поймите же это. А пьяные солдаты могут и вас… обидеть. Успокойтесь. Прошу!
– Но как они могут?! Они же люди, а не звери!!
Кетрин перестала вырываться и только лишь беззвучно плакала. Её сердце разрывалось от жалости к пленнице и от собственной беспомощности. Она ничего не может сделать против стада обезумевших от похоти мужчин. Хотя, кое-что она может.
Кетрин включила камеру и трясущимися руками стала снимать: «Я покажу это всем, и их матерям в первую очередь!». Джеймс печально передёрнул плечами: «Вы ничего не в силах изменить, мисс». Он ушёл, а Кетрин снимала. Вскоре она почувствовала, что силы её на исходе,