Лес сгущался, а по левую сторону виднелись горы. Девушка знала, что за ними Сварт – страна страха, боли и страданий. Какие ужасы припас её правитель и каких жутких слуг готовит спустить на род людской? Прикусив до крови губу, она шла дальше, не желая смотреть на эти горы. Не желая думать о том, что там может быть и её отец.
Волк вышел на дорогу перед ней и зарычал, блеснув в ночной темноте белыми клыками. Куда ярче светились лиловые глаза.
– Морнавактун, – повторила девушка, а оборотень тряхнул головой и подошёл, приминая тяжёлыми чёрными лапами пожухшую осеннюю траву. – Погоди. Не убивай, дай объясниться, – она не двинулась с места, даже когда волк остановился в вплотную и фыркнул, сдув с лица светлые пряди. Девушка храбрилась, а страх прятала куда-то глубоко-глубоко, боясь, лишь сильней от того, что волк его может учуять. – Не знаю уж помнишь ли ты меня, но когда-то мы уже встречались. В этом самом лесу. Сначала я ещё ребёнком была и била тебя палкой, а потом, через несколько лет залечивала раны. Помнишь? Ну же вспомни меня. Я знаю, что ты понимаешь мои слова, ведь ты знаешь язык людей. Ну? Морнавактун?
Сомнений в том, что это тот самый оборотень у девушки не возникало – это он. Совершенно точно он.
Волк отошёл на несколько шагов назад и, быстро осмотревшись по сторонам, принюхавшись, а после, громко чихнув, обернулся человеком.
– Не изменился ни на день, – произнесла девушка. – Всё такой же как в моих воспоминаниях.
Несмотря на то, что она уже выросла и среди своего народа считалась очень даже высокой, Эклесс возвышался над ней на добрых две головы, если не больше.
– Что значит «Морна»? – незамедлительно спросил мужчина, стоило девушке замолчать. Та пожала плечами.
– «Морна» по-эльфийски значит «чёрный», – в лиловых глазах оборотня блеснул интерес. – Я подумала, что называть тебя просто сторожевым псом как-то не вежливо что ли, а мех у тебя чёрный, так что подходит.
– Ты знаешь эльфийский? – мужчина шагнул навстречу девушке; меж ними осталось расстояние в длину вытянутой руки.
– Отец воевал бок о бок с эльфами и быстро обучился языку, а после обучил и меня, – странно грустно начала она, смотря на лес за плечами оборотня. Глядеть в лиловые глаза совсем не хотелось. – Из-за него я и здесь: мой отец пропал, и, боюсь, сварты схватили его. Прошу тебя, – взгляды человека и оборотня встретились, – пусть, прежде, я и говорила, что мы враги, помоги в последний раз. Проверь, нет ли его в ваших темницах. Ты легко его узнаешь по приметному шраму на правой руке – от мизинца и до локтя – он в детстве ещё порезался, когда помогал своему отцу в кузне. Шрам очень старый. Белый-белый, – шагнув к мужчине, и совсем забыв о страхе, девушка обхватила его большую грубую ладонь своими, совсем крошечными. – Прошу, умоляю, помоги. Я должна найти его.
Эклесс, тряхнув рукой, оттолкнул тёплые ладони – сделал он это не из презрения или отвращения, а скорее удивившись своим ощущениям. Прикосновение