Так и не удалось тогда Иосифу Владимировичу воссоединиться со своей семьей. А между тем начался новый учебный год. Учительница Мария Петровна и дети ее – Мария и только что поборовший смертельную болезнь Владислав – пошли в школу…
Бабушка моя потом часто вспоминала это тяжелое, но и весьма отрадное для нее время. Ребята в ее классе были все почти из села, общались между собой на удивительной смеси русского и украинского языка и были весьма непосредственны. Однажды на уроке русского языка ученик на задней парте поднял руку:
– Мария Пэтровна, хтось набздив…
– Цэ Микола набздив, – уточнил другой мальчик.
– Культурные люди говорят: испортил воздух, – поправила мальчишек моя Бабушка.
– Так набздив, шо й воздух спортил культурным людям, – подытожил первый мальчик…
Потом, через годы, те мальчишки действительно стали образованными людьми и своей любимой учительнице писали письма – уже в Москву… Ну а тогда семья Филипович жила, точнее выживала, в Россоши.
Семейная трагедия и железная воля хрупкой Манечки
А глава семейства Иосиф продолжал на Вахтане строительство первого в России канифольного завода. Шли месяцы, годы. Письма от любимого супруга и отца приходили все реже. Наконец пришло письмо от Бабуни: просила Манечку срочно приехать с детьми. Встречал Леон-Талясик, как всегда элегантный, но чем-то явно опечаленный. На вопросы детей об отце отвечал кратко: здоров, живет на Вахтане, много работает… А дома у Бабуни, куда все прибыли с дороги, после объятий и угощения вкусными штруделями и хворостом, Леон повел детей на прогулку, а Мария-свекровь с плачем обняла свою Марию-невестку и сообщила ей горькую новость: у Иосифа новая семья… Обе Марии, обнявшись, плакали, а потом Мария Петровна распрямилась, струночкой потянулась вверх и сказала: «У меня дети. Надо жить дальше…»
Она довольно быстро нашла работу: ее взяли учительницей-воспитательницей бездомных детей в детской колонии, которая располагалась в трех дачных домиках северо-западной окраины Москвы, в Покровском-Стрешневе. В домике с балконом, самом большом из всех, просторную комнату на втором этаже с выходом на балкон дали семье старшей воспитательницы – учительнице Марии Петровне Филипович. В двух узких комнатках напротив, в том же коридоре, жили пожилой завхоз и две молоденькие учительницы. А на первом этаже того же деревянного дома были комнаты, где проживали воспитанники.
Мои Бабушка и Мама много рассказывали о жизни в этой небольшой детской колонии. Все ребята звали друг друга прозвищами. Так, мальчишку, который сидел за одной партой с моей будущей мамой, называли Манюськой, а саму