Бобров прикинул: зарплата в банке небольшая. Григорий Иванович вроде как старший экономист. Но на деле должности «старший» и «замначальника отдела» в «Счастливом» чисто номинальные. Когда человека надо повысить за старание и стаж, но без существенной прибавки к зарплате и с сохранением прежнего объема работы, ему изобретают несуществующую должность. Так, замначальника операционного отдела Олег Миллер по-прежнему обслуживал клиентов. А когда в зале был наплыв, так наравне с другими операционистами Олег в поте лица принимал платежи и штамповал чацким бабкам их сберкнижки: бабки не признавали цифровизацию, на любую банковскую операцию им нужна была бумажка.
Также и Григорий Иванович, который звезд с неба никогда не хватал. Ему оставалось лет пять до пенсии, да пенсионный возраст вдруг прибавили. Зиненко, чьей единственной целью в жизни, кроме, разумеется, замужества Нины с олигархом было дожить до пенсии, приуныл. Он с месяц ходил с похоронным лицом и даже огрызался. Это Зиненко! Который наушничал, не стеснялся подставлять коллег, подличал, самозабвенно лизал задницу начальству, даже самому маленькому. И вдруг этот прирожденный раб, возведший в культ свое рабство и не помышлявший никогда о свободе, начал хамить и огрызаться. А потом в банке начались кражи из ячеек.
Вот о чем думал Бобров, подъезжая к Шепетовке, и от этих мыслей ему становилось не по себе.
Выходя из машины, он больно укололся о розовый шип, и из пальца полилась кровь. Ватки не было, и Бобров с досадой обмотал палец бумажным платочком, пачка которых, по счастью оказалась в «бардачке».
«Слишком много крови», – подумал он, осторожно неся к дому букет. Нина постоянно кровоточила, хотя не она резала Боброва и колола ему пальцы. Но все его действия, связанные с Ниной, так или иначе, наносили рану.
Он увидел ее издалека, потому что не хотел замечать остальных. Миллера, который уже приехал и что-то бренчал на неизменной гитаре, развлекая Зиненок, строгающих салаты. Свежевского, который крутился возле полуторалитровых бутылок с пивом с несчастным лицом: похоже, у мужика, после вчерашнего нескучного вечера горели трубы. Анну Афанасьевну, спускающуюся с подносом в сад по ступенькам летней веранды. Это она заметила первой Боброва и крикнула:
– Нина! Андрюша приехал!
Это «Андрюша» в устах Нининой мамы коробило Боброва. Потому что делало его женитьбу делом решенным, а он