– При всем уважении, господин Фуррет, но я бы предпочел разговор на свежем воздухе. Вон и лавочка подходящая, в тенечке.
– Залезай, – повторил Фуррет. Тон его не менялся, по-прежнему оставаясь очень даже дружелюбным, но спорить Хото не рискнул. А то закинут вперед башкой, да еще и руки свяжут.
Дождавшись, пока Высота усядется, гранд мастер сложил руки на груди и произнес:
– Догадываешься?
– О чем? – удивился Хото. Удивился искренне. Интересы господина Фуррета были столь разнообразны, что угадать направление его мыслей представлялось совершенно невозможным.
– Разумеется, о многом. Но сначала, о событиях в Бурштынном квартале.
– Он большой, происшествий там тоже много… – задумчиво протянул Высота. В данный момент, стенолаз был занят тем, что незаметно отколупывал кусочки засохшей смеси с беседки, растирал пальцами и рассыпал под ногами.
– Такое происшествие, как ты выразился, на прошлой неделе стряслось всего одно-единственное, – веско, четко проговаривая каждое слово, произнес Фуррет.
– Ааа… – разочаровано махнул рукой Хото, не упустивший возможности сыпануть еще немного пыли, теперь уже на стенку кареты. – Это разве происшествие? Зарезали нашего Бубо, да подожгли его дворец. Дело житейское. Мелочь, можно сказать! Не стоящая внимания самого господина Фуррета! Я-то думал…
– Мне плевать, что ты думал, – отрезал Фуррет. – Бубо порезал на куски стенолаз.
– Или трубочист, – фыркнул Хото. – Что такого нашли ваши стражники, гранд мастер, что указывает именно на стенолаза? Там валялись карабины или его забили насмерть восьмеркой? Или на стене осталась надпись кровью: «Миня убил до смерти праклятый стинолас!». Куски веревок не считаются, мы их выбрасываем после полусотни спусков. На каждом углу можно найти обрезок.
Или остались свежие следы от тех же самых веревок? Если бы кто-то залез сверху, то на песчанике остались бы пропилы от веревок? Нету? И что от меня-то хотите? Кто-то убил, поджег, а потом вылез в окно.
– Ты так яростно отрицаешь, что мне начинает хотеться поверить в твою причастность.
– Тьфу на вас три раза, уж простите на дурных словах!
– Люди говорят, что у тебя была с ним ссора не так давно. Невыплаченный долг, тянущийся с прошлого года. И ты как-то спьяну орал, что не простишь, и обязательно его зарежешь.
Хото засмеялся.
– Господин Фуррет, вы серьезно? Тогда обвиняйте меня еще в массовом извращенном мужеложестве, потому что я иногда ору на своих оболтусов, что «ебать вас в голову, уроды?!». Мало ли что можно ляпнуть в рабочем угаре, а уж тем более, выпив? Что же до долгов… Бубо был подрядчиком двадцать лет. Из денег, что он не выплатил работникам, на его могиле можно сложить отменный курган. Кто-то не выдержал.
– Например, ты.
– Господин Фуррет! – буквально взвыл Хото, – да вы издеваетесь, что ли?! Бубо