– А может, это тот Синдром? – спросила она. – С тех пор, как мы побывали в Лос-Анджелесе, я… – Она прикусила губу.
Он уставился на нее.
– Вы были в Лос-Анджелесе?
– Мы уехали всего за несколько часов до того… до… – Она содрогнулась. – Доктор, каково это – быть сумасшедшим?
Он помедлил.
– Так же, как быть здоровым, – по ощущениям самого сумасшедшего. – Он перевел взгляд на туманную дымку над заливом. – Синдром похож на другие виды безумия. Как если бы что-то вытолкнуло людей за порог сознания. И вот что странно: болезнь распространилась в довольно ограниченном радиусе шестидесяти миль. Например, в Атланте и Лос-Анджелесе, а также в Лотоне, наблюдалась весьма четкая граница: по одну сторону улицы люди заболели, а по другую – нет. Мы подозреваем, что существует инкубационный период, во время которого… – Он запнулся и с улыбкой посмотрел на нее. – А вы всего лишь задали простой вопрос. Видите ли, я склонен читать лекции. По поводу головной боли я бы не слишком беспокоился. Причины могут быть самые разные: скорее всего, питание, смена климата, может быть, глаза. Почему бы вам не пройти полное обследование?
Она покачала головой.
– С тех пор как мы уехали из Карачи, я шесть раз проходила обследование. Результат один и тот же. Четыре новые диеты. – Она пожала плечами. – А голова все равно болит.
Эрик резко остановился и медленно выдохнул.
– Вы и в Карачи были?
– Ну да, это третье место, куда мы ездили, после Гонолулу.
Он подался вперед.
– И Гонолулу?
Она нахмурилась.
– Это что, допрос? – Она помолчала. – Ну…
Сглотнув, Эрик подумал: «Как можно, посетив все эти пораженные Синдромом города, вести себя столь беззаботно?»
Она топнула ногой.
– Вы что, язык проглотили?
«Она так беспечно ко всему относится», – подумал он.
– Вы побывали в Лос-Анджелесе, Гонолулу, Карачи, – перечислил он, загибая пальцы, – то бишь в очагах заражения Синдромом, и…
Она издала резкий, высокий, почти звериный звук.
– Он поразил все эти места?
«Неужели можно жить и не знать, где именно прошел Синдром?» – спросил он себя.
– Вы не знали?
Словно в оцепенении, она, широко раскрыв глаза, покачала головой.
– Но Пит говорил… – Она замолчала. – Я была так занята разучиванием новых номеров. Мы возрождаем горячий старый джаз.
– Как вы могли такое пропустить? По телевизору только об этом и говорят, а еще новостные ленты, трансграфы…
Она передернула плечами.
– Просто я была очень занята. И я не люблю думать о подобных вещах. Пит говорил… – Она покачала головой. – Знаете, впервые за месяц я вышла погулять одна. Пит спал и… – Выражение ее лица смягчилось. – Ох уж этот Пит! Наверное, не хотел меня волновать.
– Если вы так говорите, но… – Он помолчал. – Кто такой Пит?
– Разве вы не слышали о Пите Серантисе и музикроне?
– Что такое музикрон?
Она отбросила