– Болезни, неразделённая любовь, кредиты и угрызения совести поразили современное общество. Поэтому люди вынуждены обращаться за помощью к нам, экстрасенсам, народным целителям, колдунам и ворожеям.
– Меня лично, – Виолетта обозначила себя пальчиком, – не поразили, разве что кредит на стиральную машину, но я погашаю вовремя.
– Кредит – одна из форм финансового порабощения человека! – философ-абстракционист придал указующему персту восклицательное положение. – Разница между человеком и крупным рогатым скотом в том, что с последнего снимают одну шкуру, а с человека кредиторы снимают три.
Лоточница хихикнула, в этой части трактата соглашаясь с молодым человеком полностью.
– А вдруг завтра ваше акционерное общество с неограниченной безответственностью закроют. Сокращение! Платить станет нечем, и начнутся угрызения…
– Не начнутся! – категорично заверила медноволосая работница прилавка.
– Когда придут судебные приставы – начнутся! – не сдавался оппонент.
– Не начнутся.
– Ближе к старости всё равно начнутся. Когда ты станешь упрекать себя в том, что отбила мужа у лучшей подруги…
Собеседница защёлкала ресницами, отчего её изумрудные глазки заморгали, как предупреждающий сигнал светофора:
– Во-первых – не мужа, а жениха, а во-вторых, мужа впоследствии как раз таки отбила у меня она. Ну да бог с ней. Поначалу я его ненавидела всеми фибрами души, но потом улеглось…
– И я его просто презираю, – подсказал молодой человек.
Глава 7. Старость – не радость
Тут диалог разрушила вынырнувшая из подземного перехода старуха, своей старушечьей сущностью выявляющая потребность всюду гадить. Взгляд лоточницы переместился на это полуразвалившееся существо.
«Старая карга», – утробно обвинил соотечественницу в долголетии Жульдя-Бандя.
Пожилая дама, как и все престарелые люди, ни в чём, кроме смерти, не нуждающиеся, сначала проявила интерес к омолаживающему крему для лица.
– Не поможет, – протягивая тюбик с кремом, подумала Виолетта, с трудом сокрывая сарказм. – Крем от морщин – три рубля двадцать копеек.
– Тебе бы, старая, озаботиться поиском уютного, с солнечной стороны, места на кладбище, – не без основания решил оптимистично настроенный молодой человек.
Старуха, в здравом уме и с ясной памятью, соотнесла стоимость крема и стоимость одного килограмма мойвы, коей она могла побаловать себя на остатки пенсии. Помимо неё, с её денежным пособием сожительствовали ещё и дочь с зятем и двадцатилетним внуком, которые на её пенсию могли побаловать себя шашлычками из баранины или свинины…
Выходило полтора килограмма мойвы, чем пожертвовать, даже ради омоложения,
пожилая одесситка была не в силах.
Потом она проявила интерес к носкам. Самые дешевые тянули на 650 граммов мойвы, и та решила, что экономнее будет