Мне перекидывали золотой мост через Ла-Манш. Полный признательности и смущения, я согласился и спустя несколько недель, взяв с собой группу манекенщиц и коллекцию дневных и вечерних туалетов, пустился в путь.
Мы прибыли в Лондон и на следующий день переступили порог великолепной резиденции на Даунинг-стрит, где жил премьер-министр Асквит. Пока мы распаковывали коллекцию, я видел в окно королевских конногвардейцев, размеренно, словно автоматы расхаживавших по закопченным дворам Уайтхолла.
Вечернее платье от Поля Пуаре, 1907
Этот вечер стал моим триумфом. Никогда еще я не показывал мои платья перед такой блестящей публикой. На минутку заглянул сам мистер Асквит, меня ему представили, затем с весьма озабоченным видом он вернулся к себе в кабинет.
В семь часов настроение изменилось, и меня довольно-таки бесцеремонно выпроводили. На улице нас поджидали несколько журналистов. Мы погрузили манекенщиц и сундуки с платьями в два такси и вернулись в отель без фанфар и барабанной дроби. Зато фанфары зазвучали на следующий день. Накануне вечером мне не давали покоя журналисты, просили дать откровенное интервью, делали мои фотографии и даже спрашивали манекенщиц, какой прием мы встретили у миссис Асквит. Причина такого любопытства стала мне понятна, когда я увидел в газетах сенсационные заголовки: «Показ мод на Гаунинг-стрит» (игра слов, которая основана на названии резиденции премьер-министра и которую нельзя перевести с английского), или «Английский премьер представляет нам французскую коммерцию». В одной из газет поместили большую фотографию мистера Асквита, а рядом – мою такого же размера. Я узнал, что вчерашний показ использовали как предлог для ожесточенных нападок на мистера Асквита, сторонника свободной торговли. Предоставив свои гостиные иностранному коммерсанту, он якобы предал интересы английской коммерции. «Мистер Асквит не только отказывает своему народу в праве на законные коммерческие привилегии, он еще и помогает иностранным товарам проникнуть на английский рынок, устраивая показы мод в гостиных, которые оплатила ему национальная коммерция!» Это был весомый аргумент. Он произвел эффект разорвавшейся бомбы. Мистер Асквит вынужден был отвечать на парламентский запрос, а его партия сделала ему суровое внушение. Думаю, досталось и миссис Асквит. Что касается меня, то я стал известным человеком в Лондоне.
В следующий раз я увиделся с миссис Асквит много позже в доме одной моей знакомой в Париже. Бедная женщина избегала встреч со мной. После допущенного промаха английские коммерсанты подвергли ее настоящей травле, и ей пришлось заказывать платья во всех модных домах Лондона, чтобы доказать свой патриотизм и верность национальным интересам. Все ее великосветские знакомые одевались у меня, одна она не смела там появиться. При каждом случае я выражал ей благодарность за то, с каким