Аня невольно вздрогнула, когда дверь Филатова распахнулась и мужчины вышли в приемную. Филатов выглядел довольным, хотя на его лице это никак не отражалось. Лишь внимательный наблюдатель заметил бы живую искорку, проскользнувшую в его серых глазах и тут же спрятавшуюся вглубь.
Филатов вышел из приемной вслед за гостем, очевидно, намереваясь проводить его до лифта. Аня села за свой стол и начала раскладывать по порядку свои бумаги. Когда шеф вернулся, она была спокойна, собрана и сосредоточена.
Михаил Иванович остановился напротив ее стола и, как в самый первый раз, пристально посмотрел ей в глаза. Аня спокойно встретила его взгляд, не удержавшись, впрочем, от мысли о «чёртовых психологах». Все это продолжалось с полминуты, и Аня чувствовала себя каким-то микроорганизмом, незадачливо попавшим под микроскоп жадного исследователя.
– Не пойму всё же, что вы за птица, – вымолвил, наконец, Филатов слегка устало.
– Я не птица, я – Человек, – с долей вызова ответила Аня. Она не собиралась терпеть фамильярностей даже ради вполне симпатичного мужчины.
Филатов хмыкнул, но ничего не сказал. Он взял один из стульев для посетителей, поставил около Аниного стола и рухнул на него. Только сейчас Аня увидела, как он устал. В ее груди шевельнулась вовсе непрошеное сочувствие. Она быстро загнала его вглубь.
– Ну, давайте, показывайте, что у вас получилось, – сказал он.
Бежало время, а Аня всё говорила, объясняла, показывала и доказывала. Солнце отбрасывало на бухту последние закатные блики. Филатов говорил мало, но его четкие, точные фразы столь ясно высвечивали недостатки и неточности в Аниной работе, что Аня недоумевала, как вообще умудрилась их допустить. А еще ее волновало то, что он сидел совсем рядом, и его рука иногда почти касалась её, когда он отмечал карандашом пункты на черновике.
Наконец, гендиректор откинулся на спинку стула.
– Вам не кажется, что мы оба несколько перетрудились сегодня? – спросил он.
– Не могу не согласиться с этим, – осторожно ответила Аня.
– Тогда пойдёмте.
Он встал, и она поднялась вслед за ним. На душе у нее примостился порядочных размеров камень. Она чувствовала себя впервые в жизни, наверное, беспомощной и глупой, хотя работала в полную силу. И не дождалась ни одной, хотя бы мало-мальской похвалы. Она вдруг поняла, что он – действительно настоящий профессионал. А она – жалкий дилетант. Она шла рядом с ним, молча и не спрашивая, куда он ее ведет. В коридорах уже вовсю сновали уборщицы с гидропылесосами, ведрами, тряпками.