Они ездили на встречу с руководством небольшой мореходной компании, с которой Филатов собирался заключать контракт. По уже сложившейся традиции на пути обратно Аня излагала ему свои впечатления о сотрудниках. Филатов, как обычно, ловко рулил (он редко пользовался услугами водителя) и задумчиво кивал. Въехав на стоянку «Транс – Инвеста», он заглушил двигатель, но выходить не стал, а откинулся на сиденье и расслабился. Он часто позволял себе такие маленькие моменты отдыха, и это помогало ему поддерживать бешеный ритм его жизни. Аня последовала его примеру и с наслаждением прикрыла усталые глаза.
– Вы правы насчёт Мещерякова, Анна Егоровна, – раздался в тишине салона его голос. – Мне он тоже сразу понравился. Только вот команда его гроша ломаного не стоит. А коли он один всё примется на себе тянуть – кабы хребет не лопнул.
Аня помолчала, а потом заметила осторожно:
– Вы тоже один.
Филатов медленно повернул голову, и Ане снова досталась порция холодного рентгена. Она не смотрела на него, но по спине поплыли ледяные мурашки. Она слушала, как он медленно и устало дышит.
– Да, я один, умная моя помощница. Думаю, кроме вас этого никто не понимает. Эта империя – моё детище. Но без меня она не развалится: каждый в ней на своём месте и выполняет в совершенстве свою маленькую роль.
– И гордится этим до безумия… Из вас получился бы неплохой жрец, – с иронией пробормотала Аня.
– Жрец? – его брови недоумённо поднялись.
Аня смутилась. Опять её занесло.
– Ну, знаете… В Древнем Египте номинально правили фараоны. Но любого фараона тайно контролировали верховные жрецы.
– Интересное сравнение. Но я и фараон, и жрец в одном лице.
– А вы сами гордитесь своей империей?
Он смотрел в её глаза так долго и так странно, что у неё онемела спина.
– Пойдёмте-ка со мной, Анна Егоровна. Я вам кое-что покажу.
Филатов не слишком грациозно выбрался из машины. Аня открыла дверь, осторожно слезла с высокого борта и тут же вспомнила, что этого делать не следовало.
– Сколько можно вас учить, а? Вы что, законченная феминистка? – проворчал её начальник, уже обойдя машину.
Филатов считал себя джентльменом, пусть и не холёным английским лордом, но открыть даме дверь машины и подать руку было для него нормой и доставляло ему своеобразное удовольствие. Вот мол, и мы не лыком шиты, и в Европах бывали и по Парижам-Лондонам хаживали и даже амуры крутили с известными красавицами. От мысли о парижских красавицах у Михаила сделался спазм желудка.
– Извините, Михаил Иванович, – пробормотала Аня, в Париже тоже в своё время побывавшая (автобусным туром), но этикету толком не обученная. В шоу-бизнесе, где вращалась мать, любое общение было пересыпано отборным матом, Анина школа и университет были обычными, а жизнь в поселении складывалась совсем по другим нормам.
– Да Бог с вами, безнадёжная, – махнул рукой Филатов. – Пойдёмте.
Он повёл её мимо хищно