И вот теперь она со странной щемящей ноткой наблюдает, как общаются человек и конь.
Он будет прекрасным отцом, вдруг поняла она отчётливо, пронзительно. Самым лучшим на свете. Ей представилось, как легко он подсаживает в седло вихрастого розовощёкого мальчишку, как буйным восторгом горят детские глазёнки, и в ответ мягко и гордо лучатся глаза отца.
Она провела по лицу рукой, стараясь вырваться из сладкой грёзы, облепившей её, словно тягучая паутина. Григорий, ободряюще улыбаясь, протянул ей сумку. Нина покорно вздохнула, запустила руку внутрь и нашарила пакет с хлебными корками. Боязливо протянула одну коню, стараясь унять трепыхающееся сердце.
Конь потянулся. Её пальцы подрагивали. Григорий затаил дыхание.
Мягкими, бархатистыми, словно шляпки молодых боровиков губами, Раджа нежно прихватил корочку и энергично сжевал, обдав её руку тёплым влажным дыханием. Нину захлестнул трепет и восторг, словно она снова стала маленькой девочкой, когда-то столько грезившей лошадьми!..
– Гришка, – сказала она изменившимся голосом. – Он такой… добрый. Как ты.
И, осмелев, провела рукой по лоснящейся чёрной шее.
– При чём тут я? – спросил Григорий слегка ошеломлённо.
– Я так чувствую, – улыбнулась Нина и расхрабрилась потрогать коню нос. Раджа фыркнул, слегка вздёрнул голову, и Нина осторожно отвела руку, а потом снова погладила бархатные ноздри. – Потому что вы с этим конём одинаковые. Красивые, сильные, добрые. И вы как бы связаны… невидимыми нитями… А, не обращай внимания, – засмеялась она при виде его изумлённой физиономии. – Ты вот стихи читаешь, с людьми их ассоциируешь… а я-то тоже «с тараканами». Я иногда просто… ну как… – она вздохнула, силясь подобрать нужное слово, – «вижу». И почти всегда правду. У меня бывают сны, которые потом сбываются. На человека могу сон посмотреть, если попросит. Людей вижу легко, намерения их могу понимать. Не всегда, правда… – она немного смутилась. – Тебя, например, не очень-то могу понять. Особенно не понимаю, зачем тебе я.
Григорий задумчиво и ласково перебирал пряди конской гривы. Раджа замер и прикрыл глаза, наслаждаясь лаской.
– Я тоже чувствую и вижу людей, – ответил он, наконец. – Может, не так… мистически, как ты, но ведь у большинства людей довольно примитивные мысли, там и чувствовать нечего. А в тебе… – он прислонился к коню и осторожно глянул на Нину из-под чёлки, – в тебе я вижу дух редкой красоты и высоты. Я впервые встретил такое в женщине…
Нина фыркнула так громко, что Раджа испуганно вскинулся. Григорию пришлось повиснуть у него на шее, успокаивая его присвистом и тетешканьем. Нина попятилась, уткнулась спиной в ограждение.
– Извини, – пробормотала она. – Лошади такие вроде большие, а пугливые…
– Да ничего, – слегка запыхавшись, ответил Григорий, всё ещё крепко сжимая поводья под самой мордой коня. – Просто он к тебе не привык ещё. И к тому же, пора продолжать сюрприз… Катя!.. Выводи Светлую!..
Из