Иногда третьекурсников выбирали на те роли в составе труппы четвертого курса, которые нельзя было доверить второкурсникам. Это означало занятия с восьми до двух, потом – репетиции с одним составом до шести тридцати и прогоны с другим – до одиннадцати. Скажу начистоту, я не завидовал ни Ричарду, ни Колину.
– Не сейчас, – сказал Александр со злой ухмылкой. – Ты будешь репетировать половину недели, поскольку умираешь в третьем акте.
– Я выпью за это! – заявила Филиппа.
– «О, сколько глупых я встречаю между нами,
У дикой ревности покорными слугами!»[13] – продекламировал Ричард.
– За твой счет, Рик, – непринужденно сказала Рен. – Закажи нам еще по одной, и, может быть, мы потерпим тебя еще немного.
Он поднялся.
– «Согласен отдать всю славу за кружку эля да за безопасность!»[14] – провозгласил он и направился к бару.
Филиппа покачала головой.
– Ах, если бы…
Сцена 4
Мы кинули наши вещи в Замке и рванули прямо к берегу озера, огибая по пути деревья и кусты, а потом сбегая вниз по деревянной лестнице, врытой в склон холма. Мы смеялись и орали, уверенные, что нас не услышат, и слишком пьяные, чтобы думать об этом. От эллинга в зеркально-зеленую воду тянулся док, где ржавела коллекция старого, бесполезного инвентаря. С тех пор как Замок превратился в студенческое общежитие, на южном берегу озера не побывала ни одна лодка. Много теплых вечеров – и даже некоторые холодные послезакатные часы – мы проводили на причале: курили, пили и болтали ногами в воде.
Мередит, удивительно быстрая и ловкая, добралась до цели первой: ее длинные волосы развевались за спиной, словно флаг. Она замерла и запрокинула руки за голову, подол рубашки задрался, показав светлую незагорелую полоску кожи.
– «Как дивно
спит лунный мир на мраморе скамьи!
Мы сядем здесь и будем нежить слух
Отрадным звуком музыки… Что может
Прелестней быть гармонии, звучащей
В ночной тиши?»[15]
Мередит развернулась и схватила меня за руки, потому что я оказался ближе всех.
Я притворился, что сопротивляюсь, когда она потащила меня к причалу, а остальные ринулись за нами. Александр, хрипя, держал меня за плечи.
– Пойдем купаться нагишом! – воскликнула Мередит, скидывая туфли. – Я не плавала целое лето.
– «Чистой деве
Казаться должен дерзким даже взор
Застенчивой луны»[16], – предупредил Джеймс.
– Ради Бога, Джеймс, это совсем не смешно. – Она отвернулась и шлепнула меня по бедру своей туфлей. – Оливер, не хочешь искупаться вместе со мной?
Я совсем не доверял ее озорной улыбке и потому ответил:
– В прошлый раз, когда мы плавали нагишом, я упал на причал и остаток ночи провел на диване лицом вниз, а Александр вытаскивал занозы из моей задницы.
Все расхохотались,