– Я каюсь, Анои, Шаман. Каюсь, Эратела, каюсь, Кхагра, – он продолжил. – Но не хочу давать пустых надежд. И за то, что скажу. Альмы уже давно чужие в этом мире.
Кхагра эти слова не радовали. Его шестипалые ноги царапали каменный пол. Его пушистый хвост метался по полу и поднимал пыль. Алимец сжимал ладони. Его когти пробили грубую кожу. Капли крови глухо упали на пол, а зверь в клетке это учуял, зарычал.
– Не секрет, что Осифит, Галлатея, Кортам и Ниуфес были настоящими личностями. Выдающимися. У всех свой народ. Осифит повёл своих туми так далеко на алим, что изменил их. Альмы очень сильно отличаются от дем и отр. Потому они чужие. Мор пошёл в сторону алима, да. Но если мор направится на отар, то мы все умрём. Альмы мутировали, изменились, – Термиалат подошёл к одному из шкафчиков, высматривая колбы с кровью. От блеклой до ярко-красной и бурой. – Все мутировали. А альмы… Вот. Они думали, что я беру кровь на изучение проблемы линет. Но я ищу и искажение крови у туми. У альм… Мор на них не действует так, как на нас. И всем, кто прибыл, м-м-м…
Он замялся. Пугливо смотрел в сторону Эрателы и Кхагра. Эту минуту молчания прерывало рычание неистового.
– Ты сможешь вылечить их?
– Я не знаю, Анои. Но сделаю всё, что в моих силах. И если не вылечить тех, кто стали моровыми, то хоть остановить заражение. Или замедлить. Но тогда мне нужно больше образцов.
Кхагра молчал. Рычание неистового на него давило, словно зверь впивался клыками в горло и не давал дышать. Но гораздо больше давило место, в котором они находились. Своей темнотой, грязью, сыростью, запахами гнили и крови. И особенно на него давил разговор, который они вели. В их руках судьба их народов. Прямо сейчас.
– Я согласен.
Дом и семья
3э, 2754л, 37д Аэрмити Фер-ми
Утро началось очень рано. В голове у Юви остались расплывчатые образы тревожного сна. Остров. Не видно лун. Крушение лодки. И кто-то с раной, что не заживала. Бушевало море.
Она с трудом поднялась. В общих домах кровати жёсткие. Ей повезло, что она в приклановом, но и в них не пуховые перины. Юви наклонилась, вытаскивая из-под кровати рюкзак. Все её вещи умещались в этот небольшой мешочек. Она тяжело вздохнула, потянулась. Её позвонки похрустели.
Гребешок Юви деревянный, а волосы грубые. После глухого треска до демы дошло, что её золотисто-серебряную шерсть надо вымыть от соли, а для волос купить новый гребешок. Или вообще зайти к цирюльникам. Плюнув на всё, она достала маленький ножик. Она срезала слишком запутанные клоки волос, а после всё связала в плотную толстую косу, что ей приходилась по лопатки.
Комнатка была рассчитана на двоих, но Юви пока проживала одна. Рядом с кроватью на манекене находилась её броня из кожи и щитков из грибного хитина. То, что подарил клан Акну лето назад. Чистенький комплект единого стиля. Кожа в форме чешуек, чёрных цветов. В этом она добралась от Коса