– Лучше бы я не делал этот чертов ремонт: никак не привыкну, где тут что, – под мотивы досадных мыслей Вася приготовился сделать шаг вперед, держа мокрую одежду на вытянутой руке.
– Бунин, ну ты долго там?
От нежданно-негаданного позывного любимой Вася сам не понял, как выбранный курс на гардеробную обратился столкновением с ничего не подозревающей обувницей. Вслед за грохотом в коридор пришло электричество – Светка недоуменно взирала на развалившегося на пластмассовых остатках стеллажа Василия Михайловича.
– Вась, ну он мне тоже не нравилась, но мы могли его просто выкинуть.
– Шутить изволите, Светлана Владимировна? – Бунин проигнорировал протянутую руку помощи и, непроизвольно потирая ушибленные части тела, самостоятельно принял вертикальное положение.
Осмотрев место происшествия, опытный сотрудник полиции моментально пришёл к выводу, что обувница-таки не жилец.
– Ну как? Какие новости? Ты поесть принёс? – Котова одновременно пылала жаждой информации и естественным голодом.
– Поесть? – былые надежды на предстоящий ужин с треском рухнули, как давеча пластмассовая этажерка. – Ты же не сказала про поесть…
– Не сказала, но и ты после шести голодать не планировал. Ладно, давай пельмени сварим. У нас ведь есть пельмени?
– Свет, а ты спать не ложилась, ждала, пока я приду и еду приготовлю? – Бунин пытался пробраться через дебри своих вычитанных представлений о совместном проживании с противоположным полом и суровой реальностью.
– Ага, – Котова улыбалась, глядя на своего кормильца. – Так чего там? Что разузнал?
– Светлана Владимировна, я с вами на голодный желудок разговаривать не намерен. И это моё официальное заявление.
– Ладно-ладно, не плачь, – Светка со знанием дела вернулась на кухню.
Наслаждаясь зрительно и вкусово соитием белоснежного майонеза с ребристым тесто-мясом, Вася был как никогда уверен в том, что жизнь удалась. Тут не важно, чья именно, важен сам факт.
– Ну, – Котова, сотрапезничая напротив капитана ОВД, изъявила желание сопроводить столь приятный ужин беседой.
– Ну приехал я, значит, – сытый Вася сопротивлялся своей сожительнице ещё хуже, чем голодный, – Походил, побродил – за домом вашим не следят точно.
– Ой, да кому это нужно?
– Слушай, кому-кому… Известно, кому. От него не знаешь, чего ждать теперь.
– Это да, Королёв тот ещё жук.
– Ага, навозный. Короче, сел я на лавку, тут консьержка ваша курить вышла, ну узнала меня, про тебя спрашивала.
– И чё сказал?
– Да ничего не сказал. Сказал, нормально всё.
– Задолбали