Весеннее обострение. Александр Борисович Миронов

пазы между камнями убирались при помощи устройства, похожего на камертон, настроенного на определённую тональность.

      –Ух, ты как! – воскликнул Миша.

      –Мое изобретение. Долго маялся, подбирая звук.

      –Гениально! – сказала Люси.

      –Я просто воспроизвел природный процесс. За завтрашний день мы закончим башню.

      –Ты обязательно перевернешь этот мир, – сказала Люси.– Я верю в это.

      Глава четвертая.

      Мы до глубокой ночи пировали у котла, который мог приготовить самые изысканные блюда, стоило только произнести их названия и закрыть его крышкой. Выпили, поминая Василия. Надеюсь, он видел, что мы не забыли о нем. Объевшись, я спал довольно плохо, и под утро проснулся с опухшим лицом и туманной головой. Случайно выпавший из моих вещей пергамент валялся на земле. Надпись на нем сменилась. «Выбирайтесь обратно. J.C.». В последнее время этот пергамент дает удивительно полезные советы.

      Я умылся в ручье и потом, раздевшись, погрузился в него всем телом, постепенно обретая бодрость духа.

      Когда я вернулся, котел по чьей-то просьбе варил кофе. Миша с восторгом рассказывал, что разобрался в устройстве колесницы Нимрода.

      –Обыкновенный волчок или гироскоп и коромысло. Чуть толкнул и пошло вращательно-поступательное движение. Одно неудобство – иногда надо подталкивать и добавлять обороты гироскопу.

      Нимрод был на вершине башни.

      Я налил себе кофе и с наслаждением сделал длинный глоток. Вчерашнее пиршество стало отступать в прошлое. Потеря Васи казалась теперь неизбежной. Ведь его судьба была предрешена пергаментом.

      –Что мы сегодня делаем? – спросил я у Кирилла.