Они вернулись домой примерно в 2 часа ночи. Любой пятилетний ребенок спал бы в кроватке, но Грим всегда считал себя взрослым. Даже гордился этим. Конечно, ему жутко хотелось спать, но маме он ничего не сказал.
– Давай посмотрим телевизор? – спросила она невзначай.
– Я хочу смотреть Бэтмена. – Совсем забыл про сон Грим.
– Да, конечно, что хочешь. Я так устала. Просто хочу посидеть на диване рядом с тобой. Представляешь, у меня порвались колготки! – Радуется Филадельфия и показывает сыну большой палец, торчащий из дырки черных колготок.
– Мам, ты такая смешная. Давай я принесу тебе штанишки. Как ты вообще носишь эти штуки? Они неудобные.
Грим ущипнул маму за ногу, от чего она охнула.
– Они даже не защищают тебя!
– Да, Грим, это для тепла. К тому же, у меня есть защитник – это ты. У тебя такие пальцы сильные. Прямо больно ущипнул.
– А у Миры были сегодня розовые штуки.
– Ты имеешь ввиду колготки розовые? Да, они бывают разных цветов. Надеюсь, ты видел только колготки, – вздыхает Фила. Она ловит виноватый взгляд Грима. – Или ты мне не договариваешь, волчонок?
– Я еще поцеловал ее, как взрослый.
– Эх, ты, Грим, так нельзя делать! Балда, – рассмеялась Фила. Она легла на диван и продолжила смеяться, задрав кверху ноги. Палец, торчащий из дырки колготок, еще больше заставил ее улыбаться. Грим последовал примеру матери и лег рядом с ней.
– Зато тебе весело.
– Тебя надо наказать.
Она начинает щекотать мальчика и ерошить ему волосы. Фила так любит черные кудри Грима, но старается больно не проявлять ласки, чтоб воспитать настоящего мужчину, а не нюню. Иногда женщина замирала и долго смотрела на сына. На то, как он двигается, что говорит. Ей кажется, иногда она перебарщивает с холодом и строгостью. В такие моменты в ней просыпается другой человек, и она кардинально меняется. Филадельфия чувствует, как катается на американских горках в самом страшном парке аттракционов. У низа горок – беспредельная нежность, взрывающееся веселье или бесконечные поцелуи, на пике – строгий голос, постоянные замечания, упреки, часто крик, реже ремень. Филадельфия не может определиться, какую точку ей выбрать.
Именно сейчас вагончик спустился вниз, в тихое место, в обитель ласки и добра. Здесь нет потрясений. Определенно, Филе нравилась эта станция больше всего. Она знает, что находится на своем, самом важном месте. Женщина не хочет смотреть на руку Грима, покрытую маленькими синяками. Ведь это она сильно держала его, впиваясь сильными пальцами в нежную кожу мальчика, когда увидела, что он кидал камнями в бездомного кота. Малейший пустяк – она уже срывается на него, рычит сквозь зубы. На его плач Филадельфия не реагирует и будто в диком трансе заставляет его плакать.
Она пользовалась ремнем всего два раза. В первый – Грим плакал весь день напролет, не собираясь объяснять причину. Словно его заколдовали,