Прошел почти год с тех пор, как я последний раз видела Элли. Сейчас она стояла у входа в свободном желтом свитере, сложив руки на талии, и была похожа на цветок, растущий между трещинами разбитого тротуара. Ее глаза за очками в тонкой проволочной оправе были полны сочувствия, которое могло бы ранить меня, если бы я полностью не потеряла чувствительность от перевозбуждения и неврологического «одеяла» снотворного. После всего, что случилось, немного жалости мне не повредит.
Элли быстро обняла меня и повела к дверям, положив руку мне на спину. Я догадывалась, что выгляжу изможденной, но когда поймала свое отражение в стекле двери, то поразилась – я больше всего напоминала зомби. Немытые волосы зачесаны назад, глаза ввалились. Мое лицо сохраняло летний загар, но в то же время выглядело очень бледным, как будто выцвело. Я подумала, не начать ли мне краситься. Может быть, я начну это делать, когда соберусь с мыслями.
– С тобой никого нет? – спросила она.
– Нет.
Я заволновалась, непонятно почему.
Должно быть, я выглядела озадаченной, потому что моя подруга быстро добавила:
– Беспокоиться не о чем. Он не задержит тебя надолго.
На английском языке эта фраза – «беспокоиться не о чем» – звучала сколь неопределенно, столь и пугающе.
Стулья в кабинете Элли были завалены стопками бумаг. Сесть было некуда. Подруга взглянула на часы, стоявшие в переполненном книжном шкафу. Зазвенел телефон, но Элли проигнорировала звонок.
– Мне неприятно думать, что тебе приходится терпеть это после всего произошедшего.
Темные брови Элли нахмурились. Я знала это выражение ее лица. Оно возникало, когда мы безнадежно отставали в игре и возможности победить не оставалось. Она еще всегда упирала руки в бока, но теперь, в своем кабинете, встала у стола и раскрыла объятия. Чтобы не упасть, я прислонилась к стене.
За дверью кабинета Элли какой-то мужчина в запачканной футболке, смятой на его огромной мускулистой спине, сопротивлялся тому, что его уводили. Руки мужчины уперлись в дверной косяк двери Элли, а потом начали цепляться за гипсокартон.
Я подумала, что сотрудник Министерства внутренней безопасности был слишком груб. Мы обе были так далеко от зеленого, ухоженного, похожего на непроницаемый пузырь студенческого городка Вандербильта.
– Обычное утро в офисе?
– Извиняюсь. Давай я принесу тебе кофе, – предложила Элли.
Я не возражала, и, прежде чем успела что-то сказать, в моих руках оказалась маленькая чашка.
– Осторожно, очень горячий.
Я старалась не поморщиться, когда напиток обжег мои губы.
– Все это не займет много времени, – заверила Элли, глядя через мое плечо в коридор.
Мне нужно было все для себя прояснить.
– Я что-то упускаю? Почему это может занять много времени?
Она слегка наклонила голову. Выражение лица