Они еще некоторое время смотрели, слушали и обменивались наблюдениями. Улей тоже вроде бы их чувствовал, однако не мог говорить понятными им словами, поэтому в конце концов они отошли от него и двинулись прочь по земле, еще не занятой медленным разрастанием сот. Там было темно, если не считать слабого свечения Улья.
В эту темноту Адам с Евой и вступили. Шли они медленно, ведь под ногами у них была не мягкая почва Сада, а каменистая земля. Камни были от маленьких, застревавших между пальцами ног, до глыб размером с деревья. Где-то гладкие, где-то изломанные, они напоминали Адаму и Еве обломки садовой стены, по которым они еще так недавно шли. На некоторых были выбоины от ударов, другие почернели от огня. Травы и гибкие лозы проросли в трещины между камнями и местами сплетались сплошным ковром. На многих были мелкие цветочки; в свете Улья они сияли огоньками цвета, почти как в Саду, и добавляли этому угрюмому месту немного радости.
За спиной Адама и Евы мерцало пятно Алой Паутины, так что они из своих скудных познаний в астрономии знали, что идут на запад. Если бы они обернулись, то увидели бы, что небо над скалой светлеет.
Еще они различили бы трепетный огонек, который сидел на большом камне, а когда они проходили мимо, засветился ярче и начал подниматься все выше и выше, словно не хотел упускать их из виду. Он принял форму, грубо напоминающую ангельскую, и вместе с ней обрел бо€льшую свободу движений. Теперь он уже не парил, а молниеносно скользил по прямой или по дуге, замирая в конце каждого отрезка и словно оценивая, где очутился. Двигался он по изломанной траектории, но более или менее следовал за Адамом и Евой. Вскоре огонек уже порхал у них за спиной. Они заметили его и поначалу сочли еще одной случайной диковиной, которых тут было не счесть. Впрочем, через некоторое время огонек очень им пригодился. Они ушли уже далеко от Улья, и в темноте было трудно разбирать дорогу. Огонек как будто это понял: поднялся повыше и засиял чуть ярче, освещая путь.
Местность изменилась. Они шли уже не по камням, а по густой траве выше колена, сквозь которую приходилось продираться либо притаптывать ее на каждом шаге.
– Мне кажется, это существо понимает нашу речь, – сказал Адам. – Мы только что сетовали на темноту, и вот, оно нам светит.
– А может, оно читает наши мысли, – ответила Ева.
Порхающая фея выпустила язычок ауры, и Ева подняла к ней ладонь, но тут же отдернула.
– Что такое? – спросил Адам.
Лицо у Евы стало задумчивое.
– Совсем не похоже на ауру Эла или ангелов. Ничего для меня понятного. Но и ничего такого, что ангел назвал опасностью.
Адам