– Одна? – спросил Адам. – Или скорее как звери?
– Вы родились не от девственницы, – сказал червь.
– Кто такая девственница? – спросила Ева.
– Ты, – ответил червь. – Я имел в виду, что вы родились от отца и матери, которые сошлись, как сходятся звери.
– Кто был наш отец? – спросил Адам.
– Бета-Эл. Ждод. Величайший бог Первой эпохи. Вы родились сразу после ее конца, вскоре после того, как Эл низверг Ждода и прочих старых богов. Но больше всего на Земле Эл дорожил вами. Захватив Дворец, он первым делом окружил Весну воинством ангелов. В огражденном Саду довершила она свой труд и создала вас. Однако Весна тосковала по старым богам и хотела бродить по Земле. Увидев, что с Элом вам ничто не угрожает, она обратилась ручейком и утекла из чаши в свою священную рощу за стеной, а оттуда дальше. С тех пор Весна скитается по Земле и творит новую жизнь, где пожелает. Когда приходит зима и ручьи замерзают, она впадает в сон и не творит новую жизнь, а горюет в разлуке с вами, своими детьми. С пробуждением Земли она просыпается и вновь берется за труд.
Адам открыл рот, чтобы задать еще вопросы о Весне, но тут червь вылез из яблока, упал на траву и пополз к ближайшему кусту. Жар, подобный солнечному, опалил им плечи, глаза ослепил свет – Паладин Эла опустился рядом, занес над головой огненный меч и с размаху опустил на червя. Меч ударил, как молния из грозовой тучи, и выжег в земле дымящуюся борозду, уничтожив не только червя, но и все по соседству.
– С кем вы сейчас говорили? – вопросил Паладин Эла. – Сдается мне, вы обменивались словами с другой душой, проникшей сюда без спросу.
Адам взял Еву за плечо, убеждая ту помолчать, но она стряхнула его руку и отвечала прямо:
– Да, говорили, и он рассказал нам о Первой эпохе, о бета-богах и о нашем отце, низвергнутом Бета-Эле, и о нашей матери, Весне, что создала нас и ускользнула за стену Сада, а теперь бродит по Земле, где пожелает.
Паладин Эла не ответил, но расправил крылья, взмахнул ими, поднялся в воздух и взлетел на высочайшую башню Дворца, с которой озирали Землю его дозорные. Вскоре зазвучали трубы, сзывая ангельские эскадрильи во Дворец. Небо расчистилось и потемнело с приближением вечера. Стало холоднее. Может, им мерещилось или они так страшились Элова гнева, но Адам с Евой зябли больше обычного и придвинулись ближе друг к другу, чтобы согреться. Адама все сильнее отвлекал его член, ставший длинным и твердым.
– Почему он так себя ведет? – спросила Ева.
– Так иногда бывает, – ответил Адам. – Когда он становится таким, мне приятно его трогать.
– Наверное, это орган, о котором говорил червь, – сказала Ева. – И, кстати, у меня есть соответствующие части тела, не такие заметные, как то, что у тебя, но, подозреваю, способные дарить ничуть не меньшее удовольствие.
– Мне подумалось, – начал Адам, – что если бы мы с тобой…
Однако он не успел закончить мысль, потому что они услышали приближающиеся шаги и, подняв глаза,