Сусеки. Юрий Андреевич Бацуев

изрядно мелочи, я взял пять свечек, а остальные монеты предложил служительнице поменять на бумажные деньги. Купюру в двести тенге я тут же опустил в ящик пожертвования. Осталась у меня вторая двухсотка и мелкие монеты. Но, когда я трижды перекрестившись, вышел за ворота церкви и, накинув свой картуз на голову, воззрился на небо, то ни прямо передо мной, ни всюду в небесах, даже над горами, не было ни одного облачка. Машинально я залез в карман куртки, и совершенно неожиданно моя рука загребла монет ещё на двести тенге, словно я полчаса назад не пытался избавиться от неё. «Ничего себе, – подумал я, – чистое небо, да ещё и горсть монет. Не так, однако, печальна жизнь, как порой нам кажется, иногда стоит порадоваться и житейским мелочам».

      Я пошёл в сторону реки в бодром настроении, где, выбрав в тенёчке удобный валун, не замедлил описать происшедшее со мной маленькое чудо.

      …У спортивных снарядов один физкультурник руками бил по мячику, который на резинке был укреплён к шапочке у него на голове. От ударов мячик отлетал в разные стороны, но руки виртуозно отбивали его. Видимо, «жонглёр» вырабатывал реакцию.

      Я пошёл вверх по руслу и, удалившись на приличное расстояние от физкультурника, облокотившись на перила, стал смотреть на воду, которая каскадами скатывалась вниз. Денёк, как я упоминал выше, выдался хороший – по-прежнему не было ни одного облачка на небе, вода в реке чистая, голубоватая. Монотонный шум реки, завораживая, не отпускал меня. Вспомнилась речка Казачка, она высоко в горах впадает в реку, которая доходит сюда. Наверное, потому и вспомнил момент, когда в 58 году, почти 60 лет назад, я ехал верхом на коне по ущелью Казачка. Почему-то ехал один, хотя маршруты положено совершать вдвоём. Наверное, надо было проехать вверх и просто отобрать в верховьях реки пробы воды из родников, впадающих в Казачку. Всплыли воспоминания. Мы тогда стояли в ущелье Большой Алмаатинки как раз напротив второй ГЭС на сопке, покрытой елями. Там мы расположились лагерем на время, пока совершались маршруты в заданном районе.

      Вечером, пользуясь тем, что рядом посёлок, мы пошли на танцы в клуб. И хотя в отряде находились девушки – практикантки из Миасского техникума, в тот вечер мы оказались на танцах без них. И, разумеется, резко выделялись среди местных парней. В основном здесь были балкары, переселённые с Кавказа. Их парни здесь ухаживали за русскими девчонками, своих-то на люди не выводили – не положено. В тот вечер на танцах я познакомился с местной девушкой, пошёл её провожать. Помню, сидели с ней на брёвнах развлекали друг друга, рассказывая наиболее примечательные моменты из жизни. Разумеется, обнимались и целовались.

      На следующий вечер снова появились на танцах. И почти у каждого из нас была местная девушка. Балкарские парни, конечно же, не могли смотреть на это спокойно. Ко мне подошёл один из них и спрашивает: « У тебя серьёзные намерения насчёт Тани?» – Да, конечно, – отвечаю я, хотя совсем ещё не имел никаких намерений. «Ну, ладно, – сказал парень, – смотри, не дури с ней». Я обещал. Но им, наверное, не