– Сэр Рэй, выдайте Уильяму меч, будьте добры, – вспомнил уже восседающий на коне Филипп. – Негоже с пустыми ножнами отправляться в путь.
– Да-да, вы правы, запамятовал, – извинился рыцарь и снял с седла замотанный в тряпки меч, который взял из оружейной палаты, раскрыл его и передал мужчине.
Тот немного растерялся и осторожно взял меч за рукоять, словно это была какая-то змея. Со второго раза он попал им в ножны и залез на лошадь. Всадники вокруг заулыбались. По лицу сэра Рэя тоже скользнула неловкая улыбка.
– Вы в первый раз держите меч, уважаемый Уильям? – спросил он негромко, хотя это услышали все. – Клинок рядом с гардой обычно не затачивают, так что могли спокойно и за лезвие взять.
Леонардо громко рассмеялся и, поправив лук за спиной, воскликнул, пытаясь перекричать шум дождя.
– Он больше по удочкам, сэр Рэй.
В толпе Солров послышались смешки.
– Лео! – рявкнул граф и направил коня к воротам, где охрана уже поднимала железную решетку.
– Да, я никогда не держал раньше меч, – смущенно пробормотал капитану Уильям и направил кобылу следом за отрядом, который уже длинной вереницей покидал внутренний двор замка.
И хотя лил сильный дождь, некоторые горожане, заприметив в окна коня графа, выбегали на улицу наспех одетые, некоторые в чем попало. Ярко-зеленая попона с изображением черного ворона украшала коня Филиппа, и люди кидались на Парадную улицу приветствовать господина.
Впереди отряда ехали шесть человек сопровождения вместе с сэром Рэем и его оруженосцем, в середине, чуть поодаль, граф, подле него сын Леонардо, чуть позади Леонарда, ближе к Уильяму, на гнедой кобыле ехала Йева. Завершали отряд Солры и слуги графа: Эметта и еще двое неизвестных Уильяму мужчин.
Косой ливень не давал поднять головы, и отряд ехал, закутанный в плащи с натянутыми на головы капюшонами. Всадники склонили лица вниз, держа рукой капюшон, чтобы резкие и холодные порывы ветра, которые били в лицо, не стащили его с головы. Под копытами коней бурлили потоки вод. Отряд проехал Парадную улицу и покинул город. Уильям закрутил с любопытством головой по сторонам, оглядываясь. Сбоку от ворот стоял огромный тотем Ямеса – это было выдолбленное в камне лицо, грозно сдвинувшее брови и следящее за своими детьми – людьми. Этому лику Ямеса было более тысячи лет и ежегодно на день Аарда сюда стекался народ, чтобы воздать почести своему Великому богу.
Брусчатка кончилась, кони ступили на гравийную дорогу, достаточно широкую и ровную. Отряд двинулся мимо кучкующихся вокруг города поселений, через бесчисленные поля, где уже давно сняли урожай. Голая и черная земля создавала удручающий пейзаж, раскинувшись вокруг отряда на многие мили. Всадники ехали в полном молчании несколько часов, склонившись к гриве своих могучих жеребцов