Копченая селедка без горчицы. О, я от призраков больна (сборник). Алан Брэдли

они подумали было, что она шпионка, и вызвали ученого из Блетчли-Парка[31], чтобы он допросил ее. Не успел он войти в дверь, как она сказала, что ему повезло, что он жив: болезнь спасла ему жизнь. И это была правда. Он был назначен офицером связи к американцам, когда внезапный приступ аппендицита помешал ему принять участие в репетиции «Дня Д» – операции «Тигр»[32], как она называлась. Дело было сделано плохо, сотни людей погибли. Все это замалчивалось, конечно же. В то время никто об этом не знал. Не стоит и говорить, что парень был поражен. Лунита прошла цветовой тест[33], и через несколько дней мы уже жили в собственной роскошной квартире в Блумсбери.

      – Должно быть, у нее выдающиеся способности, – сказала я.

      Тело Порслин обмякло.

      – Были выдающиеся, – тускло ответила она. – Она погибла через месяц. Ракета Фау-1 на улице рядом с министерством авиации. Шесть лет назад. В июне.

      – Соболезную, – сказала я, и это было правдой. Наконец у нас появилось что-то общее, у Порслин и у меня, пусть даже это матери, погибшие слишком молодыми и оставившие нас расти в одиночестве.

      Как я жаждала рассказать ей о Харриет, но почему-то не могла. Печаль в этой комнате принадлежала Порслин, и я почти сразу же поняла, что слишком эгоистично лишить ее этого.

      Я начала собирать разбитое стекло от колбы, которую она уронила.

      – Ой, – сказала она, – это должна делать я.

      – Все в порядке, – успокоила ее я. – Я привыкла.

      Одно из тех надуманных извинений, которые я презираю, но как я могла сказать ей правду: что я не хотела делить с кем-то сбор осколков?

      Это скоротечное проявление моей женской сути? – подумала я.

      Надеюсь, да… и в то же время нет.

      Мы сидели на моей кровати, Порслин прислонилась спиной к изголовью, а я скрестила ноги в противоположном конце.

      – Полагаю, ты захочешь навестить бабушку, – сказала я.

      Порслин пожала плечами, и я подумала, что понимаю ее.

      – Полиция еще не знает, что ты здесь. Мне кажется, нам лучше сказать им.

      – Пожалуйста.

      – Давай отложим это до утра, – предложила я. – Я слишком устала, чтобы думать.

      И это была правда: мои веки словно налились свинцом. Я слишком измучилась, чтобы решать насущные проблемы. Самая большая из них – сохранить в тайне присутствие Порслин в доме. Последнее, что мне надо, – беспомощно наблюдать, как отец выставляет из дома внучку Фенеллы и Джонни Фаа.

      Фенелла лежит в больнице в Хинли, и, насколько я знаю, она может уже быть мертва. Если я собираюсь докопаться до причин нападения на нее в Изгородях – и, полагаю, убийства Бруки Хейрвуда, – мне следует привлекать как можно меньше внимания.

      Это лишь вопрос времени, когда инспектор Хьюитт заявится сюда выпытывать подробности того, как я нашла тело Бруки. Мне нужно время обдумать, какие факты я ему расскажу, а о каких умолчу. Или не умолчу?

      Мысли