– Меня моя баба бросила, – доверительно продолжал студент, – настроение хреновое, вот, хочу развеяться, а выпить не с кем. Будешь? – Он поднес к носу клошара пакет и раскрыл его, чтобы развеять последние сомнения.
– А запивка есть? – осторожно поинтересовался бомж и, когда этот странный юноша кивнул, расслабленно выдохнул. – Надо бы и закуси взять, – осмелел он.
Студент пожал плечами и полез в карман.
– На, возьми, что нужно. – Он протянул сторублевую купюру. Бомж жадно схватил хрустящую бумажку.
– Че, кильку будешь, земляк? Можно хлеб, паштет взять, – тон бомжа приобрел деловой оттенок. Он погрузился в глубокие раздумья, очевидно производя сложные арифметические действия. – Ща, я быстро, – он засеменил в гастроном.
– Только вдвоем скучно, – сказал ему студент, когда бомж вышел из магазина с белым пакетом, так непривычно выделявшимся на фоне его бесцветного серого тряпья. – Ты давай братву собери, погудим!
Бомж задумался, беззвучно шевеля губами в запекшейся корке, будто сомневаясь в нормальности студента. Тут всего три бутылки, а он собрался еще кого-то звать?! Пока он прикидывал, что к чему, студент выложил козырный туз:
– Ты, отец, не переживай, тебе хватит. У меня лавандоса много, если что – пошлем гонца за пузырем. Ну так что, зовешь братков?
Бомж испустил глубокий вздох. Что поделать, сейчас музыку заказывает не он.
– Кому надо, тот сам придет, – философски заметил он, и они направились к зеленеющей на отшибе лесополосе.
Спустя какое-то время студент понял, что те, «кому надо», не заставили себя ждать – завидев Вадика (так звали бомжа), важно шествующего с водкой и закуской, некоторые из них заискивающе ловили его надменные взгляды и, получив милостивое разрешение, выражавшееся в едва заметном кивке головы, с готовностью присоединялись к процессии. При этом физиономии присоединившихся бомжей менялись, как по взмаху волшебной палочки, – из туповато-унылых они превращались в загадочно-снисходительные, словно они каким-то образом перешли в касту избранных.
Несколько минут вереница бомжей во главе с Вадиком шла какими-то замысловатыми партизанскими тропками. Они миновали овраг, лесополосу, огромный ржавый контейнер с гниющими помоями и оказались у полуразвалившихся гаражей. К тому времени «паровоз» уже насчитывал шесть особей мужского пола. Если бы они были внимательными, то обратили бы внимание, что за ними кто-то следил. Но все внимание бездомных сосредоточилось на двух белоснежных пакетах в руках Вадика, один из которых подозрительно позвякивал, и это сладкое позвякивание вызывало у них неподдельный восторг, проникая в давно не мытые уши и лаская слух.
– Ну вот. Стало быть, пришли. Прошу в президентские апартаменты, – «пошутил» Вадик. – Как говорится, у нас как в Париже – только