В том, что сын Петра Георгиевича прекрасно знаком с цесаревичем Александром, я ничуть не сомневался. И мог себе представить влияние Марии Мещерской на второго сына царя. Но мысль о том, что Саша станет препятствовать счастью старшего брата, пытаться расстроить его брак с датчанкой, просто в голове не укладывалась! И это даже если не учитывать, что жертвой в этой заведомо проигрышной игре великосветские романтики выбрали меня.
– Ну так что у вас там за условие? – уже подозревая, к чему ведет Надя, чуть ли не рыкнул я.
– Я готова выйти за вас замуж, сударь, при условии, что великий князь Николай Александрович воссоединится с принцессой Екатериной Петровной. Вот!
– Мнение цесаревича Николая, конечно, не рассматривается, – кивнул я своим мыслям.
– О, Никса тоже влюблен в Катеньку! Как же ее можно не любить? Во всем виновата эта датская ведьма! Вы видели, какие у нее темные глаза? Это она околдовала бедного Николая. Или опоила чем-то…
– Вы это сами все придумали, мадемуазель, или я должен благодарить за честь стать жертвой на алтаре неразделенной любви кого-то другого?
– Этого я вам не скажу, пока вы не поклянетесь самым дорогим, что у вас есть, что примете мое условие!
В зале выключили свет, солнце зашло за тучи или у меня в глазах потемнело? В голове зимним разбуженным медведем заворочался Герман. Я был почти рад его возвращению. Без него моя ярость недостаточно разрушительна.
– Вы, сударыня, – начитавшаяся глупых французских романов идиотка, – прорычал я. – Передайте этому вашему… главному заговорщику, чтобы искал какого-нибудь другого сумасшедшего! Прощайте!
Гера был не удовлетворен. Он проснулся и требовал продолжения. Очень хотелось что-нибудь сломать…
Впрочем, свой брак с этой… с Надеждой Якобсон я, похоже, уже сломал. Лучше попрощаться с этой девушкой, чем расстаться с надеждой успеть изменить хоть что-то в своей любимой Сибири. То, что я принял за подарок свыше, оказалось всего лишь искушением.
Глава 3
Немецкий клуб
Датскую принцессу благополучно окрестили в православие и нарекли по-простому – Марией Федоровной. Наверное, чтобы не слишком отличалась от действующей императрицы, Марии Александровны. И на следующий же день его императорское высочество государь цесаревич Николай Александрович и ее королевское высочество принцесса Датская Мария Федоровна изволили обручиться. «Свадебные торжества назначены на июль», – писали газеты.
С каждым пролетевшим мимо днем все эти придворные выкрутасы становились все менее волнующими, все меньше и меньше меня касаемыми. На счастье, и царь, и его дети пока меня не трогали, и я мог наконец-таки заняться делами. Прочитал газету, хмыкнул, понадеялся, что на свадьбу меня из Томска приглашать не станут, и отложил серые,