Она хотела спросить, кто еще живет в этом доме, но не осмелилась. Где все остальные?
Эдвард не сводил с нее глаз, надеясь что-нибудь понять. Это измученное лицо… воспаленные глаза… повинуясь инстинктам, он подошел, взял девочку на руки, принялся укачивать.
– Я расскажу тебе сказку.
Это была «Златовласка», Виктория видела ее по телевизору. Но раньше ей и в голову не приходило, что сказку можно просто слушать, не видя картинку. Один только голос… Ей это нововведение понравилось, добрый голос мальчика звучал прямо над самым ухом, он на разные лады говорил от имени большого медведя, медведицы и медвежонка, Златовласки, и при этом он качал ее на руках, а она думала: «Я же не такой маленький ребенок, за которого он меня принимает». Он же прекрасно осознавал, что у него в руках: объект его защиты, выступлений на школьных дебатах, Эдвард недавно заявил, что посвятит этому всю свою жизнь – то есть страданиям этого мира.
Закончив сказку, он собрался спросить, не хочет ли она принять ванну, но испугался, что девочка не так его поймет.
– Ты наелась?
– Да, спасибо.
– Тогда я отведу тебя в кровать.
Спать ей будет пора еще не скоро: дома Виктория сидела допоздна, потому что не могла лечь раньше тети. Иногда, правда, она засыпала, пока та смотрела телевизор, а потом просыпалась все в той же одежде под одеялом на кушетке. Она держала высокого мальчика за руку, Эдвард быстро вел ее наверх, пролет за пролетом, и вот она оказалась в комнате, битком забитой игрушками. Это что, детский магазин?
– Это комната Томаса. Но он не будет возражать, если сегодня ты поспишь в его кровати.
О туалете еще ни слова не было сказано, и Виктории уже не терпелось. Она молча уставилась на Эдварда умоляющими глазами, он понял и сказал: «Идем, покажу тебе уборную».
Она не знала, что такое уборная, но вскоре оказалась еще в одной комнате, размером с ее собственную комнату в квартире матери, на безупречно белом стульчаке. А еще там была большая ванна. Ей захотелось туда: до этого Виктория мылась только в душе.
Эдвард ждал ее за дверью.
Ее снова отвели через лестничную площадку в комнату с игрушками.
– Я буду спать чуть выше, всего лишь на следующем этаже, – объяснил Эдвард.
Ужас. Ее бросают. И вверху и внизу этот огромный пустой дом.
– А пока пойду вниз, на кухню, – добавил он.
От страха у нее вытянулось лицо. Эдвард наконец понял в чем проблема.
– Слушай, ничего страшного тут нет. Ты в безопасности. Это наш дом. Сюда никто не может войти, кроме нас. Ты будешь в комнате Томаса, он сам там спит. Ну, то есть когда ночует дома, а не у друзей. У вас же, малышей, много друзей… – Он засомневался и смолк. С чего он решил, что и у этой малышки много друзей? Очередная чудовищная ошибка!
– Я здесь. В любой момент кричи, и я приду. Когда мама вернется, на нее тоже можно рассчитывать.
Виктория опустилась на кровать Томаса, хотя ей хотелось бы пойти с Эдвардом вниз, на кухню. Но проситься она не осмелилась.