Автомобиль, несшийся впереди них, нырнул в новую долину, и через несколько секунд их машина последовала его примеру. В животе у Эйч Пи все перевернулось, и он почувствовал, как дурнота подступает к горлу.
– Bag! – простонал он, и остальные пассажиры с ухмылками передали ему мятый полиэтиленовый пакет, по поводу которого они чуть раньше заключили пари.
«1000 дирхамов! – успел подумать Эйч Пи, прежде чем излить в него содержимое своего желудка. – Чертовски дорогая блевотина!»
Когда через несколько минут спазмы прекратились и он, запятнанный и пристыженный, поплелся обратно к машине, издевательский смех Анны Аргос свидетельствовал о том, что приступ рвоты обойдется ему еще дороже, чем он думал.
– Мы едем прямо в бедуинский лагерь – больше никаких крутых виражей, о’кей?
Шофер покосился в зеркало на белое как мел лицо Эйч Пи. Тот лишь молча кивнул в ответ. Все стекла были опущены, кондиционер работал на полную мощность, однако ничто не могло перебить кислый запах блевотины, исходивший от его одежды и бороды.
Анна наклонилась к Венсану и что-то прошептала ему на ухо. Эйч Пи видел, как ее губы почти коснулись уха француза, и оба в очередной раз дружно рассмеялись.
Вряд ли стоило держать пари, над кем…
Решив игнорировать их, Эйч Пи стал смотреть в окно. Солнце постепенно превращалось в красный шар у горизонта, и тени позади песчаных барханов становились все длиннее. Вдали кружилось несколько черных птиц. Они описывали круги вокруг какой-то точки среди бескрайних песков.
Движение казалось почти гипнотическим, и на некоторое время Эйч Пи забыл о тряске.
Трудно сказать, каким он представлял себе бедуинский лагерь – возможно, несколько брезентовых палаток и парочка вонючих облезлых верблюдов. Умеренная доза нищей повседневной жизни в пустыне, чтобы удовлетворить любопытство туристов. Однако он ошибся. Это была насквозь показушная страна.
Лагерь располагался в ложбине и представлял собой десяток павильонов, расположенных полукругом. Его окружал высокий плотный забор из соломы или какого-то другого похожего материала, наверняка эффективно защищающего от песчаных бурь. Вдоль забора были расположены столбы с прожекторами, а между ними тянулись гирлянды разноцветных ламп и флажков. Спереди забор переходил в высокую стену с двумя сторожевыми вышками и открытыми воротами.
Все это претендовало на стиль средневековья, однако, судя по цветовой гамме и состоянию, являло собой типичный новодел.
Они припарковали машины у стены и едва вошли в ворота, как им навстречу полилась арабская популярная музыка. На открытой площади посреди лагеря был настлан деревянный пол, покрытый арабскими коврами, а вокруг стояли низенькие столики с подушками для сидения, рассчитанные человек на сто. Здания, которые он разглядел издалека, как оказалось, не имели четвертой стены – все они