Однажды, к вечеру, выбравшись из своей пещеры, Оуэн не спеша брёл по дну, рассеяно ища сигнал отдрейфовавшей невесть куда стаи планктона. Он, как всегда, был погружён в свои философские размышления. Делается это просто: берёшь интересующее тебя понятие или явление и, отвлекшись ото всего, начинаешь о нём философствовать. Иногда при этом приходят очень занятные мысли…
И вдруг мирные философствования Оуэна были неожиданно прерваныя.
Он заметил, что, выскочив из-за дальней скалы, к нему спешит стая белых акул. Две тут же свернули, отсекая ему путь к отступлению, к спасительной пещере, а две другие ринулись наперерез. Криптит не почувствовал исходящего от них сигнала опасности, потому что задумался. Да и привык , что эта местность безопасна. Наверняка, акулы были залётные. И это были не какие-то ловцы с сетью на селёдок, а настоящие морские убийцы.
Оуэн отреагировал мгновенно – выпустив реактивную струю, он с огромной скоростью помчался к скальной гряде. Там, он знал, есть пещера с узким входом, он в него протиснется, хоть и великоват. Спруты, как известно, при желании могут пролезть хоть в горлышко кувшина – лишь бы клюв просунулся.
Но оказавшись на месте, Оуэн понял, что пропал.
Вместо входа в пещеру была лишь груда камней, а над над этим местом нависала глыба в виде широкого козырька, под который с разбега и поднырнул осьминог. Теперь этот выступ перекрывал ему путь вверх. Назад тоже было нельзя – акулы уже были здесь. Окружив его, они приготовились атаковать спрута.
Оуэн угодил в ловушку.
Но криптит решил задорого отдать свою древнюю жизнь и выставил вперёд свои мощные конечности: «Кто первый»? Хотя сам понимал, что долго не продержится. С одной или двумя акулами он легко бы справился, но не с четырьмя.
Сейчас Оуэн, восстанавливая те события, вспомнил, что тогда он, как ему казалось, лишь на секунду прикрыл зрачки – чтобы не видеть эти кровожадные морды, отлично слыша их ликующие мысли о сытном обеде.
И вдруг с отчаяньем подумал о своей пещере:
«Эх! Если б я сейчас был там! А не здесь!»
И вдруг вокруг что-то изменилось. Да именно так – сначала исчез запах акул и их плотоядные эмоции. Затем не стало и этого. И всё вокруг стихло.
В чём дело?
Открыв зрачки и оглядевшись, Оуэн обнаружил себя… в собственной пещере!
«Я уже умер?» – удивлённо подумал Оуэн.
Но как это случилось? Ведь перед смертью он должен был ощутить хоть какую-то боль от укусов акул, но он этого не помнил. Или он просто уснул и видел сон про нападение?
Но тут он услышал, как вдали беснуются акулы, потерявшие вдруг законную добычу:
– Куда делся этот спрутище?
– Это ты его упустил!
– Нет, ты!
– У, гад! Загрызу!
Они даже подрались меж собой, покусав самую младшую акулу.
А Оуэн с недоумением слушал их и телепатически наблюдал.
Вот, немного успокоившись, акулы обшарили вокруг козырька каждую щель. Проверили округу. Но не могла же их аппетитная добыча вдруг