– Наран, поведай, что происходило в улусе, покуда я был прикован к тяжкому одру.
– Великий хан, – сказал беклярибек, – в державе нашей всё спокойно; народ молится Аллаху о здравии великого хана.
– Красиво поёшь, Наран! – гневно вскричал Джанибек. – Спокойно? Немощен я был, но ведомо мне, что в Тебризе горожане подняли мятеж. Отчего войска до сих пор не брошены на искоренение крамолы? Отчего ты не сыскал тех, кто покушался на меня?
Беклярибек пал на колени и взмолился:
– Пощади, великий хан, я всё исправлю!
– Ты не оправдал моего доверия, Наран, – с презрением скривил губы Джанибек. – Стража, отрубить ему голову!
Двое кешиктенов тотчас потащили вопящего старика из ханской юрты. Вскоре они принесли его кровоточащую голову, глаза которой запечатлели предсмертный ужас беклярибека.
– Та же участь постигнет всякого, кто посмеет подняться на меня! – в ярости воскликнул Джанибек.
Туглу-бай подумал: «Головы полетели. Пришло время избавиться от тирана!», – и по окончании совета отправился к Бердибеку.
– Отец твой казнил Нарана, – говорил Туглу-бай. – Началось! Вскоре он доберётся и до тебя. Решайся же: или смерть, или престол. Он отправит верные тебе войска в Иран, и тогда всё пропало…
– Я не могу убить своего отца! – вскричал Бердибек.
– Тише, господин мой, – предостерёг его Туглу-бай, – у тебя нет выбора. Ступай к нему и сделай то, что должно…
Хан восседал на троне. Пред ним стоял большой барабан. Карача подавал ярлыки90, и Джанибек, макая перо в чернильницу, прикладывал к ним свою ханскую руку.
– Почто пожаловал ко мне, Бердибек? – молвил Джанибек, не глядя на сына.
– Отец, я хотел бы поговорить с тобой наедине, – речь пойдёт о тех людях, которые пытались убить тебя…
Джанибек поднял свой взор и махнул рукой: карача, пятясь, покинул юрту. Бердибек медленно подходил к престолу, держа руки за спиной:
– Отец, мне многое тебе надо рассказать.
– Я слушаю тебя. Говори!
– Я знаю, кто покушался на тебя, но я боюсь их… За ними войско. Они пытались склонить и меня на свою сторону. Я обещал, что после твоей смерти щедро награжу их и буду править по их указке…
– Назови мне имена крамольников, – взревел тогда Джанибек.
Слёзы застыли в глазах Бердибека:
– Отец, мне страшно! Я помню тот день, когда меня в первый раз посадили на коня… Прекрасный гнедой жеребец! Когда я упал с него, помню, ты подбежал ко мне, взял на руки и обнял, – это было в первый и последний раз! Я назову тебе имена мятежников, только прошу – позволь мне обнять тебя, дабы ты мог почувствовать мою любовь…
Когда Джанибек сошёл с трона, Бердибек шагнул навстречу отцу.
– Прости меня… – тихо прошептал он.
– Что? – переспросил, не расслышав, Джанибек. Бердибек тотчас накинул на шею отца бечёвку, что прятал за спиной. Тогда Джанибек рванулся из крепких объятий сына, но сила в руках его была уже не та, что прежде, а верёвка