– Ладно. Значит, в первые два дня все было спокойно и даже рутинно. Так?
– Да.
– И ничего особенного не было, верно?
– Нет, не совсем, – спохватилась Аня, вспомнив про джинсового молодого человека в очках.
– Значит, что-то уже было. Что именно?
– Ну, был один момент. Короче, в муниципальном архиве со мной в читальном зале сидел молодой парень в джинсах и футболке.
– Действительно, удивительный наряд.
– Да не в том дело, – Аня досадливо махнула рукой. – Он был в очках.
– Тоже редкость.
– Кончай… – Аня собралась уже рассердиться на Макса, но вместо этого, прыснула.
– Короче, – продолжала Аня, отсмеявшись, – эти очки. Они были в красивой оправе.
– Подумать только!
– Макс!
– Анюш, извини, но можно немножко покороче и ближе к делу?
Теперь Аня уже рассердилась. Ей и так непросто: надо все упомянуть, ни о чем не забыть, потому что какая-нибудь мелкая, ерундовая, на первый взгляд, деталь может оказаться очень важной. Она старается собрать все, а он…
– Я упоминаю обо всем этом, – ответила Аня, стараясь сохранять спокойствие, – не от природной болтливости, а потому что тут настоящий винегрет из всяких странностей. Тут такая мешанина, что непонятно, с какого конца за нее браться. Чтобы ее распутать, нужно напрячься по-полной. И это опасная мешанина. Ты, кажется, уже забыл, что меня пытались убить.
– Анюша, я совсем не хотел…
– Дай мне, пожалуйста, договорить! Покороче не получится, потому что любая мелочь может здесь иметь значение, и мы не можем пока знать, имеет то-то и то-то отношение к делу или не имеет. Мне кажется, что тут какое-то сложное хитросплетение. Поэтому я буду рассказывать подробно. А ты слушай и включи машинку в голове. Я, конечно, обращусь к дяде Саше, но, возможно, мы с тобой и сами до чего-нибудь додумаемся.
– Хорошо, я понял. Машинка включена. Валяй дальше: все трое в очках, и…
– Да, в очках, – продолжила Аня, успокоившись. – Так вот, этот парень в очках. Во-первых, эти очки подходили ему, как корове седло.
– Ну, мало ли. Может, просто оправа неподходящая, и всех делов.
– Нет, – убежденно возразила Аня, – дело не в оправе. Просто он выглядел как-то странно – неестественно. Понимаешь?
– В чем это проявлялось?
– Что-то не сходилось, такое было впечатление. Знаешь, я еще подумала тогда, что он совершенно не похож на «архивного юношу».
– Ну, это ни о чем не говорит – мало ли что? Хотя, – Макс задумался, – интуиция тоже что-нибудь да значит. Любопытно, конечно, но…
– Ты послушай дальше, – перебила Аня. – Эти очки всплыли еще.
И Аня поведала Максу о разговоре с фрау Вайгель в кафетерии и о «наблюдателе», следившем за ней.
– Вот как, – Макс посерьезнел. – Ну, а эта твоя фрау Вайгель. Как, по-твоему, она имеет ко всему этому отношение, или нет?
– Сначала я думала, что не имеет. Просто почувствовала симпатию ко мне и решила помочь.
– Прониклась,