– Что будет?
– Не знаю! – вызверился он на меня. – Я тебе Нострадамус что ли?
Таааак, когда брат начинает психовать, это серьезно. Последний раз таким дерганым я его видел на одной..кгхм… встрече с ребятами с соседнего двора. Так вот перед той встречей брат тоже вдруг начал психовать. В итоге оказалось, что против нашей компании в семь рыл собралась команда из трех десятков недружелюбно настроенных и неплохо снаряженных бычков. Еле-еле мы тогда смылись, оставив поле брани за нашими оппонентами.
– Брат, что делаем? – сон как рукой сняло.
Леха открыл рот, чтобы ответить, и тут ночную тишину разорвал такой знакомый тоскливый вой сирены системы оповещения. Только в этот раз сигнал был каким-то рваным. После недолгого воя раздался треск динамиков и встревоженный, чуть металлический мужской голос заговорил речитативом:
– Внимание! Воздушная угроза! Повторяю: воздушная угроза!
Телефоны пискнули сообщениями. Взяв свой, я увидел тот же текст.
– И чего, мля, что воздушная угроза?! Делать-то людям что? – рявкнул я в темноту, просто чтобы скинуть напряжение и скрыть накативший вдруг страх. Брат, глянув свое сообщение, зло стиснул зубы.
– Началось! – выдохнул он.
Ни слова не говоря, мы бросились одеваться. Через минуту мы уже долбили в двери соседям и громко орали:
– Подъем! Выходите и спускайтесь в убежище! Быстрей!
Заспанные соседи, ничего не понимая, смотрели на двух полоумных, слушали вой сирены и ничего не делали.
– Да собирайтесь, мля! – рявкнул брат. – Бомба летит! Быстрей! Только одежду берите, больше ничего! Быстрей, быстрей!
Я в этот момент уже стучал в дверь баб Маши. Она открыла сразу: полностью одетая, в руках туго набитый армейский вещмешок и переноска с сидящим в ней ошалевшим котом.
– Началось? – строгим голосом спросила она.
– Похоже.
Баб Маша кивнула, вышла за порог, тщательно закрыла дверь и требовательно протянула руку:
– Давай ключи.
Я, ни секунды не сомневаясь, отдал ей ключи от убежища и выскочил на улицу.
– Соседи, одевайтесь и спускайтесь в убежище! – заорал я не своим голосом. – Быстрее!
Свет горел во всех окнах, народ спешно собирался, хлопали двери подъездов. Баб Маша уже спустилась в подвал, открыла дверь и теперь громко зазывала всех к себе. Я метнулся к машине, быстро перегнал ее под самые ворота гаражей. Если взрывная волна пойдет, то под гаражами она машину не зацепит. Метнулся к подъезду:
– Брат, давай быстрей!
Сирена выла безостановочно, нагоняя жути. Разрываемая светом редких фонарей ночная метель, заполошные женские крики, грубоватый напуганный рык мужиков, детский плач, собачий лай – какофония стояла такая, что хоть уши зажимай. Больше всего напрягало ощущение, что вот прямо сейчас кааааак шарахнет, и все, мы не успели.
Брат выскочил из подъезда, неся на руках вдруг обезножевшего деда Колю, заслуженного проходчика, полного кавалера орденов