Сиплый снова кивнул.
– Откуда? – брат вынул из кармана дубинку и взмахнул рукой, заставляя ее с металлическим щелчком разложиться. Сиплый затравленно оглянулся, но его дружки окончательно слились с интерьером.
– Так это… Бурый…
– Свободен – брат собрал дубинку и пошел к выходу. Уже на пороге он обернулся и сказал:
– Час времени у тебя.
Глава 4
До гаража ОРСа мы долетели минут за пять, благо езды всего ничего. Спустились по уже знакомой лестнице, надели халаты и бахилы и снова прошли в Мишкину комнату. Танюха ела. Увидев нас, она радостно улыбнулась, отложила ложку и выдала:
– А Мишка поплакал! Представляете? Я плачу и он плачет – она разрыдалась, и Мишка тут же перестал выть и в глазах его блеснули слезы.
Мы стояли и не знали, что делать. То ли утешать, то ли наоборот – огорчить посильнее?
– Танюш, мы тут это… кино привезли вам… – Леха протянул ей жесткий диск.
– Спасибо – Танюха утерла слезы и благодарно улыбнулась.
За спиной раздались легкие шаги, и в комнату мимо брата протиснулась Марина.
– Таня, вы уже покушали?
– Да, Мариночка, спасибо большое.
– Хотите прогуляться, может быть телевизор посмотреть?
– Нет, я лучше тут, с Мишкой…
Марина вздохнула, забрала разнос и вышла, попутно задев Леху тугим бедром. Танюха хихикнула, и брат слегка порозовел и тут же заторопился:
– Ладно, Танюх, мы пойдем, нам в Новокузнецк еще ехать…
– А чего вы там забыли?
– На оптовку, закупаться.
– Ближний свет – Танюха пожала плечами – у нас же своя оптовка есть.
– Так на нашей-то и нет ничего, лапша одна.
– А тебе чего, омаров с лобстерами поди? – Танюха снова хихикнула. Мишка снова перестал раскачиваться и вдруг оскалил зубы в жутковатой улыбке.
– Тань?… А чего это он, а?
– А что там, что? – всполошилась она, вскакивая. Ей Мишкино лицо видно не было. Заглянула через мое плечо и тихо ойкнула, зажав рот ладонью. Потом решительно отодвинула меня в сторону и опустилась перед кроватью сына на колени, принялась гладить его по голове и что-то тихо приговаривать.
– Поехали, брат – я говорил шепотом.
Он молча кивнул, и мы бесшумно выскользнули за дверь. Навстречу нам со всех ног торопился доктор.
– Что там? – выпалил он.
– Не знаю… но, по-моему, он улыбается…
Доктор махнул на нас рукой и вихрем влетел в комнату, попутно говоря в рацию, висевшую на груди:
– Нетипичная реакция, повторяю – нетипичная реакция. Доктор Трубникова, я жду вас в палате номер четырнадцать. Аня, поспеши, пожалуйста…
Могучие покрышки с низким гулом наматывали километры, за окнами мелькали скучные Кузбасские пейзажи – разрезы с огромными шагающими экскаваторами, терриконы и лесопосадки, перемежающиеся заснеженными полями. После обеда солнце скрылось за плотной пеленой тяжелых снеговых туч, и поднялся ветер, разгоняя