Вполне убежденный, что следует действовать вместе с ним, не подавая однако вида, что я в нем нуждаюсь, я вышел вместе с его братом, который перед обедом должен был меня представить своей жене. Я увидел старуху, весьма известную в Париже под именем «генеральша ла Мот», знаменитую своей прежней красотой и своими каплями, другую пожилую женщину, которую звали в Париже баронессой Бланш, которая состояла до сих пор любовницей г-на де Во; другую, которую звали Президентшей, и еще одну, красивую как ангел, которую звали м-м Раззетти, из Пьемонта, жену скрипача из Оперы, которая была доброй подругой г-на де Фопертюи, интенданта Меню[8], и многих других. На этом обеде я не блистал. Это был первый обед, когда голова моя была занята серьезным делом. Я ничего не говорил. Вечером у Сильвии меня также нашли рассеянным, несмотря на все возрастающую любовь, которую внушала мне юная Баллетти.
На другой день я отправился за два часа до рассвета в Версаль, где министр де Бернис встретил меня весело, сказав, что можно поспорить, что без него я бы никогда не удосужился заняться финансами.
– Г-н де Булонь мне сказал, что вы удивили г-на де Верней, который является одним из самых великих людей Франции. Появитесь у него и засвидетельствуйте ему свое почтение. Лотерея будет учреждена и вы будете ее организатором. Как только король отправится на охоту, будьте у малых апартаментов, и как только я улучу момент, я вас введу к м-м маркизе. Потом вы пойдете в Бюро иностранных дел представиться аббату де Лавилю: это Первый комиссар, он примет вас хорошо.
Г-н де Булонь обещал мне, что как только г-н де Верней даст знать ему, что Совет Эколь Милитэр согласился, он организует выход декрета об учреждении лотереи, и предложил, чтобы я сообщал ему о других планах, если они у меня появятся.
В полдень м-м де Помпадур направилась в малые апартаменты вместе с г-ном принцем де Субис и моим протектором, который ввел меня к этой гранд-даме. Сделав мне реверанс, как обычно, она сказала, что чтение истории моего побега ее весьма заинтересовало.
– Эти господа там, наверху, – сказала она, улыбаясь, – весьма озадачены. Пойдете ли вы к послу?
– Самым большим знаком уважения, который я могу ему дать, мадам, это не ходить к нему.
– Я надеюсь, что теперь вы подумаете остаться у нас.
– Это было бы счастьем моей жизни, но я нуждаюсь в протекции, и я знаю, что в этой стране ее оказывают только таланту. Это меня беспокоит.
– Я полагаю, что вы