Милюль. Вадим Шильцын

вообразить, но – нет. Услыхав слово о своём структурном превосходстве над ничтожной морской звездой, слушатели возгордились и наполнились приятными ощущениями собственных достоинств. Как бы ни похвалили, а всё приятно! Так уж устроен среднестатистический рак: с очевидным не смирится, а похвалишь его, так он и рад любой глупости. Особенно, если его предварительно напугать. Вот уже и не возражает никто утверждениям о своей же, отдельно взятой персоне. Вот уж и готовы согласиться с тем, что каждый из них – не отдельно взятый персонаж, но целая компания. Пусть будет компания, лишь бы не убогая, не какая-нибудь убогая и невзрачная, но хорошая, «высоко организованная». Очень утешительно. При таком раскладе можно согласиться и с тем, что в одном человеке вполне может жить несколько сущностей одновременно, как в той морской звезде. Кто их разберёт? Может быть, они и размножаются почкованием?

      – Ну вот – подвёл итог дискуссии учитель – я и рассказываю вам, как в одном человеке, в данном случае в особи по имени Милюль – зародилась и стала развиваться несколько иная сущность, чем была до того. Только и всего.

* * *

      Милюль двигалась, поглощая окружающий мир. Порою она сомневалась, есть ли в её движении какой-то смысл? Вселенная продолжала оставаться бесконечной и непостижимой, но азарт действия был сильнее склонности к размышлению. Милюль ощущала постоянный рост и радовалась. Так могло продолжаться вечно, и продолжалось бы, но наступил неожиданный момент и, казавшийся бездонным космос, неожиданно закончился. Милюль упёрлась в оболочку.

      От неожиданности в сознании Милюль перевернулись все смыслы. Все её сомнения и радости, желания и воля к движению, мгновенно сплющились, потеряли живость и отлетели мёртвой шелухой. Что было перед тем? Какие-то неясные тени, более ничего. Путаница бессмыслиц. Точно, был хаос и напряжённое движение не то – сквозь, не то через… толком не вспомнить. Да это и не важно. Гораздо важнее сосредоточиться на том, новом, появившемся здесь, сейчас, явственно и чётко. Это – препона. Прозрачная плёнка, сквозь которую виднелось движение множества размытых объектов. Милюль припала глазами к препоне и стала разглядывать движение за пределами её дома. Да, именно! Здесь был дом, а там, куда предстояло выйти, ползало непонятно чего.

      «Может, и не выходить вовсе?.. Точно! Можно не выходить! – Милюль устроилась поудобнее, так и сяк повертела спиной – Тут спокойно и вполне терпимо. Надо только почаще менять позу, а то – тесновато и без движения затекают мышцы. Но это – пустяки. Главное, можно вечно сидеть и смотреть наружу. Вечно – это хорошо».

      Она опять пошевелилась и тут же спросила себя: «Чего это я дёргаюсь? – И сама же ответила – Хочу и дёргаюсь. Почему бы мне не дёргаться? Разве я не вольна в своих поступках? Кто мне запретит? Я всегда была и останусь абсолютно свободной! Я – независима. Чего захочу, то и будет. А я хочу шевелиться. Да, я очень хочу шевелиться и есть, а тут тесно и голодно. Шаром покати! Всё из-за этой проклятой препоны!»

      Она гневно стукнула лбом по препоне.