Виктор выпрямляется и трясёт шевелюрой – горящие патлы только спадают на плечи, но не сгорают, а лежат, будто ничего не происходит.
Фокусник широко улыбается, давая воображаемому залу себя сфотографировать. А пламя гаснет само собой через несколько секунд, оставляя Виктора абсолютно невредимым. Он даже шутит – снимает чуть обгоревший у ворота пиджак и бросает его на спинку стула.
– Не вижу смысла показывать этот трюк как отдельный фокус, – говорит Виктор с улыбкой. – Вместе с чем-то другим выглядит круто, но так – слишком хлопотно. Трюк должен быть быстрым и эффектным, а тут… Но до начала подойдёт. Ты не волнуйся особо, большую часть работы у нас техники делают. Твоя задача, в основном – на сцене мельтешить. Сегодня просто посмотришь кое-какие трюки, да и… Тань, на что ты смотришь?
А я и ответить не могу. Просто пялюсь на шею фокусника, пытаясь понять, что именно я вижу. Что-то маленькое и грязно-жёлтое, жирное и вздувшееся, ползёт от уха Виктора вниз, к воротнику. Червь. Личинка. Опарыш.
– У вас на шее… – бормочу я, показывая на себе.
Ползучую тварь фокусник находит сразу. Цепляет её пальцами, мельком глядит и бросает на пол, придавив каблуком ботинка.
– Просто червячок, – невинно улыбается Виктор. – Червей боишься?
– Нет, просто… – морщусь я. – Не совсем приятно, когда они ползают по коже…
– В этом здании всякой гадости хватает. Пауки, тараканы, крысы. Их-то не боишься?
– Нет, Виктор Палыч.
– Тогда давай-ка лучше о фокусах поговорим.
Начинается подробный инструктаж по парочке простейших фокусов. Всё проходит просто – Виктор просит меня достать реквизит из ящика, кратко рассказывает, что и зачем нужно, и даёт попробовать. Иногда не получается, иногда – фокусник щедро хвалит меня. Так и скачет самооценка.
Несколько раз я сбиваюсь. Задумываюсь о проблемах дома – и сбиваюсь. Пытаюсь не вспоминать о бабке и отчиме, о проблемах с учёбой, о том, что я ничего не умею и не могу. Виктор не злится, лишь просит быть внимательней и пытается занять разговором.
– А как дома обстоят дела? – вдруг спрашивает фокусник, разматывая моток из реквизита.
– Ничего хорошего, – пожимаю плечами я. Виктор даёт мне в руки один конец верёвки.
– Чего так? – Его руки как будто работают сами собой. Пенька скачет между пальцами, извивается, сплетается, дёргается – как змея.
Я невольно замираю, наблюдая, и, как загипнотизированная, отвечаю:
– Бабка приехала. Мама отчима. Она постоянно меня ругает. К маме придирается.
– За что?
– Много, за что. Я, наверно, поэтому сюда так рано пришла. Она просто не любит меня…
– И ты никак не отвечаешь?
– А смысл?
– Разок поставишь на место – и заткнётся. Есть такие люди, которые нападают, просто потому что не защищаешься. Вот и пользуются.
– Не умею я на место ставить…
– Всему