Шашлыки были вкусными (Волков довольно замычал) лаваш мягкий и воздушный, вино холодное и кисловатое. Когда съели все до крошки, Поспелов расплатился, дав духанщику на чай, вышли наружу.
По случаю воскресенья народу на улицах прибавилось, взад-вперед катили экипажи и телеги, подбоченясь проскакал всадник в черкеске и папахе. Издалека послышалась необычная музыка, неспешно пошли на нее.
Меж двумя домами, по натянутому канату на высоте шести сажен, ходил человек. В яркой свободной одежде, с шестом-балансиром в руках, грациозно и непринужденно. Под канатом стояли два музыканта, выдувая из флейт переливчатые звуки, кругом многочисленные зеваки.
Пройдя в первые ряды, юнкера задрали головы и стали наблюдать.
– Да, это тебе ни хухры-мухры, – восхищенно сказал Волков.
– Вроде местного цирка, – добавил Михаил. – Я однажды такое уже видел.
Завершив номер, канатоходец ловко скакнул на балкон соседнего дома и раскланялся, толпа захлопала в ладони, один из зурначей, сняв шапку, пошел с ней по кругу. Туда посыпались медь и серебро, Волков опустил гривенник. Затем послушали военный оркестр в городском саду, наблюдая публику, и к восьми вечера вернулись в роту.
Учеба продолжилась, дни были заполнены до предела. В классах изучали гуманитарные и естественные науки, включая французский и немецкий язык, а также специальные дисциплины: топографию, фортификацию, с артиллерией, черчение, военную географию, и уставы. На плацу – строевые и оружейные приемы, в гимнастическом зале занимались спортом, включая фехтование на эспадронах, а в манеже верховой ездой.
Появились первые таланты и в их числе Волков с Поспеловым. Первый в совершенстве знал штыковой бой, а второй удивил всех вольтижировкой. Михаил на ходу вскакивал на коня, делая седы на правую и левую стороны, вертел в седле «ножницы*, делал стойку, ласточку и вертушку.
– Кто учил? – спросил обучавший езде, капитан Лесков.
– Донской казак Ефим Слепнев и наездники в Орловском цирке.
– Недурно, весьма недурно, – похлопал по плечу.
Глава 4. Становление и производство
В декабре всех юнкеров отпустили на рождественские каникулы, составлявшие почти две недели, а поскольку Волкову добираться до родных мест было почти пять тысяч верст, Михаил предложил их провести вместе в имении родителей.
– Да вроде как-то неудобно, – засмущался Николай.– Ты из дворян, а я из разночинцев*.
– Ты это брось, – возразил приятель.– Мой пращур камер-юнкер Поспелов Василий Иванович Поспелов был денщиком Императора Петра Алексеевича, и баронство получил за службу. На этом вопрос был исчерпан.
Более того, сословность в военных училищах России, к тому времени особой роли не играла, главным критерием была учеба.
Михаил отбил телеграмму родителям, купили билеты на поезд и спустя сутки были в Орле. На вокзале их встретил Ефим на санках, прогудевший, – тебя не узнать барин, настоящий охвицер.
– Да ладно тебе, – рассмеялся Михаил, –