«– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвратившись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем-нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра. <…>
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи» (Т. 3. Ч. 3. Гл. XXXI. С. 331).
Только получив свое, Наташа снова выходит из столбняка. Обманув бдительность родных и дождавшись, пока они заснут, Наташа ночью босая пробирается к Андрею и объясняется с ним:
«С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе» (Т. 3. Ч. 3. Гл. XXXII. С. 340).
Мы помним, что далее случилось именно то, чего боялась мать – князь Болконский умер на руках Наташи. Это действительно было страшное потрясение, вызвавшее трансформацию ее души. Однако для души человеческой гораздо целительнее, если мы сделали и пожалели, чем не сделали и пожалели, потому что только первое ведет нас к развитию, тогда как второе разрушает.
«Не надо плакать здесь»
Третий эпизод самый яркий, он содержит описание умирания человека, его постепенный уход из мира живых. Умирание начинается с безразличия к чувствам окружающих людей. Смертельно раненый князь Андрей, встретившись с Наташей, которую, несмотря на расставание, продолжал любить, на короткое время воспрянул к жизни. Но потом с ним «сделалось это». Княжна Марья, приехав к брату, не могла сдержать рыданий, но когда увидела его, то «почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились» (Т. 4. Ч. 1. Гл. XV. С. 397). В том, как встретил ее брат, она почувствовала безразличие:
«В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу. <…>
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким