– Я, собственно, просто так… – сказал он. – Можешь улепетывать. Она продолжала идти рядом, смотрела перед собой и говорила:
– Денёк сегодня… Ну, ничего не ладилось! Как назло!.. А меня, между прочим, Гретой зовут.
– Это, наверное, творческий псевдоним, – сказал он.
– Как тебе сказать… Может быть. А ты, наверное, не просто так именно меня захотел выгородить? – спросила она.
– Даже не знаю, – ответил он, помолчав. И заметил, что это ее расстроило.
– Я у гостиницы подружку ждала, – сказала она.
Они проходили мимо уличного кафе. Играла музыка.
– Хочешь, посидим немного? – предложила она.
– Нет настроения, – ответил он.
– А я бы посидела, – сказала она. – Музыка хорошая. Меня раз под нее мать отлупила.
Всем своим видом она показывала, что не торопится. Шла рядом с ним, иногда чему-то улыбалась и легко касалась его локтем.
– Ты в гостинице работаешь? – спросила она.
– Нет, заходил, приятеля навещал, – ответил он.
– Подружка недавно с одним человеком познакомилась, – сказала она. – Совершенно случайно, на улице. И такой хороший человек оказался. Своя фирма. В Москве сейчас живет.
– Бывает, наверное, – сказал он.
– А ты когда-нибудь у гостиницы с девчонками знакомился? – спросила она.
– Это как? – не понял он.
– Ну, покупал себе кого-нибудь?
– Не покупал. Не люблю безразличия в женских глазах, – ответил он.
– Как это? – не поняла она.
– Так вот получается, – сказал он.
– Я тоже не люблю безразличия, – сказала она. – Не терплю просто. И вот ты! Не просто же так ты решил меня от мента оттащить?
– Не просто, не просто, – сказал он. – А здесь мне – на другую сторону. Так что – пока! Да?
От неожиданности она растерялась. Он невесело подморгнул ей на прощание и отвернулся.
В этой вспорхнувшей перед ним судьбе его не интересовало ничего.
После праздников
Когда самолет приземлился, в аэропорту шел дождь. Этот мерный и светлый, благородный дождь сопровождал их все время, пока дожидались автобуса, сидя на чемоданах под козырьком вокзала, пока ехали по пятнистым, желто-зеленым, выцветшим долинам. У самых предгорий небо вдруг расчистилось и за тонкими серенькими облаками замаячило бледно-белое солнце. Но в ущелье стало сумеречно. Дорогу впереди надолго затянуло тягучей матовой жижей тумана.
На третьем часу пути почти все пассажиры спали, откинувшись на спинки кресел, в расстегнутых пальто и отброшенных на плечи шарфах. Было жарко, пахло гарью и бензином.
Они с Лешкой долго читали. Иногда отрывали глаза от страниц, показывали друг другу за окном что-нибудь примечательное – свору громадных псов, мчащихся по улице; непривычного вида, бараком вытянутый, высокий дом; мальчишек верхом на осликах. Но потом Лешку тоже сморило – опустил голову ей на плечо и заснул.
Выше