Но гены, их не спрятать, не вытащить из человека, гены навсегда в нём, ведь сам человек их следствие а не причина. Для Стейси что-то было не так, её держало странное пробудившиеся чувство, название которому она не могла дать. Чаще обычного она стала думать о дедушке, и поняла, что, по сути, ничего о нём не знает. Ну, летал в космос, ну герой, но в нашу эпоху это уже не достижение. Жаль, что она совсем не застала его, и совсем не помнит, каким он был. Мама говорила, что дедушка нянчил её маленькую, а Стейси всегда было стыдно, что она этого совсем не помнит.
Каждому, особенно если этот каждый – молодая девушка, которая хочет взять от жизни всё, при этом ничего не давая взамен, кажется, что путь долог и сложен, что на пути стоит тысяча стен, которые непременно надо разбить своим лбом. Но это не так, совсем не так, у жизни тоже есть предел терпения. Когда человек очень сильно чего-то хочет, сама жизнь психует и дает «это» человеку, лишь бы он оставил её в покое. И часто начало большого дела лишь такая мелочь, о которой и говорить-то смешно. Но именно такие мелочи потом вспоминают и описывают в своих биографиях известные люди. Как тот самый поворотный момент, с которого и начался неожиданный путь к успеху. Бесполезные маленькие люди мира сего называют их «знаками» или «проведением», самой «судьбой» или «удачей», «фатализмом» или ещё черт знает как, слабые находят этому явлению тысячу названий. Сильные же люди никак этот момент не называют, они знают: успех положен им по праву рождения. И сейчас Стейси стояла как раз напротив своей судьбы, которая поглядывала на неё через туман серой жизни.
На неё смотрел уже подзабытый актёр прошлых лет, но все ещё находящийся в обойме фильмов третьего «эшелона». Уже лет пять, как любимец давно подросших девушек, занимался больше коммерцией, чем кинематографом. Рекламировал чипсы, одежду для подростков и другие второразрядные бренды. Его ещё приглашали в различные передачи средней паршивости, в ток-шоу на роль спикера или судьи. Но все его лучшие роли уже утонули в прошлом и стали забываться. У нового поколения юных дев были уже свои, свежие герои, а ему с его старомодной улыбкой уже не было места в их сердцах. На неё смотрели весёлые и задиристые глаза со следами плохо спрятанных морщин. Глаза любимчика её детства – Тита Джонсона. Он улыбался ей всего одной стороной губ, той самой непревзойденной фирменной улыбкой, некогда великого актера. Однажды она даже подралась в начальной школе с одной девочкой, которая тоже фанатела по Джонсону. Он стоял на фоне космоса в красивой форме престижных космических войск, в белой фуражке и с отеческой любовью смотрел на Стейси. Спустя несколько секунд он плавно менял позу, но не сводил своего фирменного взгляда. Только когда Тит несколько раз сменил свои незамысловатые движения, только тогда Стейси смогла оторвать от него взгляд.
Она заметила