В какой-то момент, неожиданно раздался долгожданный сигнал из чужого мира. Никаких сложных и спрятанных головоломок с подсказками, над которыми бы безуспешно бились великие умы. Не было и непостижимых методов передачи данных, до которых еще пилить и пилить научный гранит прогресса. Они связались просто, даже можно сказать, что практически позвонили в приёмную к гражданенту.
Опасливые голоса трусливых людей раздавались с разных частей планеты. Они говорили, что связываться с чужими расами опасно и просто безрассудно. Ведь они могут быть захватчиками, колонистами, которые ищут новый дом, паразитами, организмами, которые мы даже не сможем понять или осмыслить до конца. Они могли принести опасные вирусы, от которых у человека не будет иммунитета, и эти невиданные болезни уничтожат всё живое. Или влияние чужого разума изменит человечество в худшую сторону. Неизвестный, а следовательно, опасный потенциал инопланетян был не понятен. Люди очень боятся того, чего не могут измерить или оценить. Человек вообще так устроен, боится всего, чего он не понимает. Человечество боялось еще и того, что чужой разум может быть таким же, как и у самого человека. Ведь ещё не стёрлись следы прошлых веков, полных ядерных войн, бессчётных проблем и ужасного голода. Это было очень давно, но сложности прожитых веков, ещё ходили эхом в сердцах людей.
Но корректные и вежливые инопланетяне были готовы и к этому повороту событий. Они доступно объяснили, что готовы ждать того времени, когда человечество будет готово к адекватному и взвешенному общению с чужой расой. Чужаки уже знали и других представителей разумной жизни во вселенной. Мир людей был для них уже третьим на космической пути их цивилизации.
Но тогдашний гражданент ОШП решил, что любой контакт с разумной жизнью, нежели любая форма отказа от него, меньшее из зол. Он вполне логично рассудил, что если бы чужая раса была враждебна, она бы уже давно вторглась и не ждала абсолютно никаких приглашений. И в связи с этим бояться либо уже поздно, либо попросту нечего.
Искорки трусливой истерии и недоверия, военных настроений, густо вспыхивали повсеместно. Но очень легко тушились, гласностью, многочисленными ток-шоу, экранетом, и прочим-прочим. Военных, за слишком активное рвение в этих вопросах, отправляли в отставку