Рёв голосов со всей фабрики слился в единый ответ:
– Третья трансграничная корпорация Ричард и Сыновья уже 176 лет кормит граждан всей планеты.
Древняя традиция на грани иронии и глубокого сарказма. По поверью, если точно повторить эту фразу за голосом, то это принесёт удачу. И потому сегодня в ответе слышалось чуть больше, чем обычно.
Мы вышли на торжественное построение вдоль всего обеденного стола. Молодёжь хорохорится, ведь теперь они хозяева этого цеха. Старики задумчиво оглядывают высокие своды цеха, навсегда прощаясь с ним. Въехали подвесные краны и застыли над нами. Вниз спустились сотни магнитных хомутов с ошейниками на конце и выборочно затянулись на шеи у некоторых. Я почувствовал удушающий на шее хомут, моё время тоже вышло. Так мы устроены, даже находясь перед лицом общей смерти, радуемся, если умрём несколько позже других. Довольные и плохо спрятанные ухмылки молодых, особенно чётко я увидел их на слейвах из девятнадцатого. Вождь умер, вернее, вот-вот умрёт, и начнётся борьба за трон. Глупые дети, они ещё не знают, сколько их крови прольётся уже этим вечером. Умирая старики, всегда уносят с собой молодых.
Мало кто из присутствующих здесь помнит, при каких обстоятельствах я стал вождем. А на тех, кто ещё помнит, тоже опустились магнитные хомуты. Они уже не смогут рассказать, уберечь молодых от старых ошибок.
Во время прошлого исхода стариков, ушел и вождь, а вместе с ним и все старшие, созревшие для забоя. Вечером, через несколько минут после отбоя, практически в полной темноте, началась кровавая каша. Подростки, обезумев от жажды власти и страха, прыгая от койки к койке, скидывали друг друга вниз в пропасть между рядами нар. Дети сыпались вниз целыми гроздями. Всего через несколько секунд, резкие звуки ударов о лезвия пола сменились мягкими глухими ударами тела о тело. Весь низ был усеян телами в несколько слоев. Многие ещё были живы, но их придавливали новые и новые упавшие. Ожесточенные схватки происходили на всех ярусах, бились на смерть, ломая друг другу руки и ноги, откусывая пальцы, выдавливая глаза. Охотились за бирками на ушах, как за единственным легко доступным трофеем. Среди них был я, и некоторые те, кто выжили и сейчас находятся тут. Не помня себя от страха, я забрался на самый верхний ярус, попутно скидывая вниз любого, кто на миг высунется в тёмный проем. Хватая за волосы на голове, за руки, я с силой тянул вниз, а сам лез вверх. Оторвав два или три уха, и еще откусив одно и выплюнув в пропасть бирку, я карабкался верх. Я успокоился только когда долез до девятого яруса. Там почти никого не было, и я смог пробраться до первой койки у входа. Тут я смог засесть в углу, и держать оборону до тех пор, пока не подъехали подвесные краны.
Сотни хомутов опускались вниз, выхватывая живых и мертвых, искалеченных и тех, кто просто дрался внизу на телах погибших. В полной темноте подвесные краны забирали тех слейвов, которые остались без уникальной бирки, и следовательно – не существовали. Я с ужасом смотрел, как тени взметаются на тросах верх. Все это длилось не