– Это все-таки дети.
– Дреер, тебя когда инициировали? – неожиданно спросил Лихарев.
– Виктор Палыч, вы же знаете. Года не прошло еще.
– Вот именно! А меня – в одна тысяча девятьсот восемнадцатом. Поверь моему опыту. Если даже мы с тобой – не люди, то твои «волчата» – уж точно не дети. Есть у меня одна версия. Кто-то из Темных, постарше, класс одиннадцатый, что-то затевает. Может, опять наркоту варит. А нападения и оборотни – для отвода глаз. Иначе говоря, подстава. Ведь и Стригалю про «волчат» кто-то сказал, потому он ими и занялся… с пристрастием.
– Я-то что могу сделать, Виктор Палыч? – заново спросил Дреер.
– Просьба к тебе есть. Если хочешь, человеческая просьба…
Дмитрий вспомнил дозорного по фамилии Козлов. Тот ведь тоже просил, а не требовал.
– Поговори-ка ты с ними. Начистоту. Если сможешь, конечно. А вдруг чего скажут. Вреда не будет от такого разговора, а польза – может быть.
– Они своих-то близко не подпускают…
– Так и я про то. Их не подпускают, а тебя – подпустят. Чужому иногда такое скажешь, чего никакому своему не доверишь.
Дреер внимательно посмотрел в здоровый глаз Лихарева.
– Припугни их, в конце концов. Если их сдадут, Инквизиция шутить не будет.
– Это я уже знаю, – сказал Дмитрий. – Стригаль научил.
– Да ничего ты не знаешь, – рассердился Лихо. – Это Дозоры меняются быстро, а Инквизиция – медленно, если вообще меняется. В том-то и была стригалевская ошибка. Время сейчас не то, чтобы пытки применять. Но Высшие Инквизиторы – они как Стригаль, а не как мы с тобой. Им несовершеннолетнего развоплотить – раз плюнуть. В интересах Договора.
На баскетбольной площадке вдруг опять кто-то азартно закричал, потом громко начали спорить с Борисычем, что не было никакого нарушения.
А где-то далеко гремели подковерные игры Дозоров, вечный невидимый фронт. Еще дальше заседали суровые трибуналы Инквизиции и выносили смертные приговоры. У Иных никогда не будет ни моратория на смертную казнь, ни тем более ее отмены. Это своего рода плата за более долгую жизнь.
– Проглядел я табель успеваемости у твоих «волчат», – продолжил Лихарев. – Стали они почему-то очень плохо учиться. А ведь были принципиальные отличники, все до единого, особенно Машка Данилова. А сейчас что? С «двойки» на «тройку» даже она – и почему-то только по предметам Иного цикла.
– По Иной литературе все хорошо, – возразил Дреер.
– А вот по БЖД результаты кошмарно упали! Везде, где есть магическая практика, провал. Как будто у них Силы меньше стало. К чему бы это?
– Не знаю.
– И я тоже. Так что ты поговори.
– Хорошо, – нехотя ответил Дмитрий.
– Вот и ладно, – сказал