А вот его старший брат Витя оказался совсем другим. Я с Витей общался постольку, поскольку приходил к Саше. Во всяком случае, мы вместе делали из ивовых палок шахматы, я их с Сашей научил играть в шахматы, а Витя потом стал меня обыгрывать. Призвали Витю в армию, оттрубил во флоте 5 лет, вернулся в Мосеево и там застрял. Механизатор широкого профиля, рыжий красавец, от девок отбоя нет, а самогонку сам гонит. Приехал я уже из института на побывку, пришел в клуб. Танцы. Вдруг Витя объявляет: «Яблочко!». Гармонист его слушается, и все расступаются, образовав круг – видимо, не впервой. Витя один исполняет матросское Яблочко, и исполняет прекрасно. Овация. А вот Витя помогает нам на кладбище устанавливать памятник (о чем было выше). Приехал на мотоцикле, на этом же мотоцикле с коляской привез памятник из мастерской. Я переживаю – если Витя выпьет, как же он обратно поедет на мотоцикле. Наливаю только полстакана, Витя возмущен. Что делать – наливаю целый, предлагаю закуску. Но Витя после первой не закусывает. Выпив три (!) граненых стакана, уезжает. Мы идем с кладбища пешком, я переживаю за Витю, но что же я вижу? Сидит Витя у правления колхоза на лавочке и как ни в чем не бывало беседует с председателем колхоза. Последний его день со слов тети Тани Бодановой. Поехали они с Витей на какие-то полевые работы, он – тракторист, тетя Таня помощница. Присели обедать, Витя трактор полностью не выключил (заводить его снова было непросто), только поставил передачу на ноль. А трактор вдруг и поехал. Бросился Витя к нему и попал под колеса. Смерть. Судьбы человеческие…
31 октября 1949 г., в день комсомола, меня приняли в комсомол. В райкоме, где решался на заседании бюро этот вопрос, секретарь говорит: «Так тебе же еще нет 14 лет». Я, ожидавший этот вопрос, отвечаю: «Мне тринадцать с половиной лет, а по правилам округления это четырнадцать». Рассмеялись, приняли. Меня избрали секретарем школьной комсомольской организации (а в ней было, кроме меня, всего пять человек). Собирал и сдавал копеечные взносы, что было однако непросто, потому что некоторым ребятам родители на это просто не давали денег. Как-то помогал пионерской дружине. Со стыдом вспоминаю один эпизод из этой моей комсомольской работы. Догнал я в седьмом классе своего троюродного брата Колю Тубарева из Парамонихи (брата того Вити, о свадьбе которого я выше писал). Он вместе со мной вступил в комсомол. Мы с ним и до этого были дружны, как писалось – я по родственному бывал в их Парамонихе. Учился Коля так себе, был не