Вершинин, словно король, величаво восседал на гимнастическом коне, а его дружбан Ретинский стоял рядом и вглядывался в ряды танцующих. Более всего его привлекала компания улыбающихся и танцующих с краю одноклассниц. Он глаз не спускал с Юли Кудрявцевой. И как он не замечал ее раньше? Алексей мигом распознал, кого Витя издалека согревает взглядом.
– Я что-то не понял, редиска (Витя звал его лешим, а Леша звал его редиской)?! – не стесняясь, сказал Вершинин. – Нравится тебе наша Юлечка, что ль? Так пойди и пригласи ее на медляк. Что ты как в первый раз! Не маленький уже.
Ретинский давно таил симпатию к Юле Кудрявцевой, восхищался ее красотой, которой, как он говорил, нет ни у одной другой ботанички. Точно так же, как и Лешка. Таких воздыхателей у Юли было очень много (и стар и млад), но она до сих пор почему-то не была занята. Пытался наладить связь с Кудрявцевой и уже опытный к тому времени ловелас Леха, но настаивать особо не стал: не хотел портить такую красоту своими настойчивыми методами. В его понимании Юля годилась только для железобетонных отношений, а ему хотелось побольше попробовать. Как только он увидел увлекшегося ей Ретинского, то решил пустить его к ней первым, чтобы он разведал обстановку, так сказать. Знакомая ситуация, не правда ли? Как подопытного кролика.
Витя в тот момент испытывал смешанные чувства: с одной стороны, он считал, что подобная симпатия к отличнице может нанести урон его авторитету наводящего на всех страх школьного хулигана. С другой стороны, отношения с привлекательной девушкой были бы для него не лишними. Да и попробовать покорить непреступную вершину очень хотелось, поскольку Юля динамила всех подряд по неизвестной причине. «Почему бы не попробовать?» – думалось Витьку, к тому же обстоятельства позволяют.
Юля улыбалась, попивая газировку из пластикового стаканчика, разговаривала и пританцовывала под знакомые песенки вместе со своими подружками, не замечая, как рвет сердце Ретинского, испепеляющего ее взглядом. Леха не стал ничего говорить, а просто подтолкнул здоровяка ногой. Ретинский посмотрел на него растерянным взглядом. Прежде Вершинин такого взора у друга не замечал. «Эх! – подумал он. – Что же делают с человеком эти сантименты! Как же они меняют его. Никогда им не поддамся – мне и без всей этой любви, конфеток и букетиков отлично живется».
Услышав, как быстрая и подвижная музыка сменяется